38 Только Малагис молчал да слушал,И тогда-то молвил ему Вивиан:«Ты, как видно, о зрелище небессведущ,Твой и сказ:КтоЗдесь копьем, мечом, стрелой свергает чудище?»Малагис в ответ:«Это повесть, досель еще не памятная.39 Знайте: все, чьи здесь ни резаны имена,Никогда не хаживали по свету,А взойдут через семь вековК вящей славе грядущего поколения.Мудрый волхв британский МерлинПри царе Артуре,Велев скласть водоемные каменья,Велел врезать в них деянья потомков.40 Это чудище изверглось из недр[10]Ада о ту древнюю пору,Как настали у людей мера, вес, закон и суд,И поля всполосовались межами.Но не вмиг полонило оно мир,Тех и этих обошед стороною;И досель, уже повсеместное,Разит только подлый люд и черную чернь.41 От начальных пор до наших дней[11]Росши и выросши,Так оно и впредьВзрастает выше и круче всех чудовищ, — Сам Пифон,Писанный для нас в старинных хартиях,Вполовину не был таковБешен, страшен, гнусен и лют.42 Тут и быть от него великому поеду — Всем извод, погубление и скверна:Здесь на белом камнеМалая лишь малость тех черных бед.И когда не станет сил звать о помощи, — Эти,Чьи на камне имена ярче пламени,Придут вызволить свет из злой невзгоды.43 Первым рушителем хищного зверяСтанет сей французский Франциск, — Немногие с ним к плечуИ никто впереди:В королевском блеске, в рыцарской доблестиОн затмитМногих, прежде слывших столь славными:Так светила меркнут пред вставшим Фебом.44 В первый год счастливого королевствования,[12]Не упрочивши еще венца на челе,Он ударит с Альп,Прорвав ковы, замкнувшие тропу,Движим гневом, благородным и праведным,Что доселе не отмщеныТе обиды, которыми на французовЯро грянул стадный скотопас.45 С лучшим цветом Франции[13]Он ниспустится в ломбардские нивыИ размечет Гельвецию, котораяБольше ввек не воздымет гордый рог.А в позор и срамФлорентийцу, Риму и испанскому воинствуОн скрушит твердыню,Мнимую дотоль необорной.46 И к тому-то сокрушению[14]Паче всякого иного оружияЕму будет тот меч, которым онВырвет жизнь развратительного чудища:Всякий стягПеред тем мечом иль вспять иль в прах,И ни ров, ни вал, ни тын, ни каменьНикакому городу не укров.47 Просияет сей государь[15]Всем величьем счастливых воевателей — Душой Кесаря, зоркостью ума,Явленного над Тразименой и Треббией,И удачею Александра,Без которой все замыслы — туман и дым.А в щедротахЕму нет ни примера, ни подобия.