Неизведанные земли. Колумб

Сохранившиеся тексты пророчеств, собранные Колумбом, носят следы влияния его самого. Более приглаженная версия, отредактированная Горрисио, возможно, существовала или, по крайней мере, была задумана, но сейчас мы имеем всего лишь беспорядочную массу почти случайных заметок, собранных в течение длительного времени и включающих материалы, добавленные, вероятно, до 1504 года. Сборник под несколько вводящим в заблуждение названием Book or Manual of Authorities, Sayings, Pronouncements and Prophecies Concerning the Matter of the Recovery of the Holy City and of Zion, the Mount of God, and Concerning the Discovery and Conversion of the Islands of India and of All their Peoples and Nations for our Spanish Monarchs

[379]

содержит более 100 записей, размещенных на 84 листах[380]

. Большинство из них – библейские и святоотеческие тексты об Офире, Фарсисе и других местах, имеющих особое значение для Колумба, или просто об островах. Существует фрагмент, содержащий, по-видимому, копию записи о затмениях, наблюдавшихся Колумбом, с соответствующими вычислениями долготы, запутанными и противоречивыми. Есть пояснение к отрывку из «Медеи» Сенеки (взятому из фолианта, сохранившегося среди книг Колумба), который впоследствии процитировал Колумб, предлагая мысленно сравнить его самого с кормчим Ясона, Тифисом, «который откроет новый мир, и тогда Туле больше не будет самой отдаленной землей». Существует любопытный фрагмент письма, якобы адресованного генуэзским послом католическим монархам, в котором Иоахиму Флорскому приписывается предсказание о том, что «из Испании придет человек, который вернет Ковчег Завета». Наконец, помимо каракулей и случайных набросков, через определенные промежутки времени на протяжении всего сборника появляются три стихотворных фрагмента. Строфа из восьми строк посвящена празднику Иоанна Крестителя, к которому Колумб, как мы видели, питал особую приверженность. Есть восемь строк о том, как следует выполнять свои обещания, которые, по мнению Колумба, могли иметь отношение к искам, с которыми он обращался к монархам. Последнее стихотворение, более длинное и покаянное по характеру, было набросано на полях последнего листа и поэтому, вероятно, может быть с уверенностью отнесено к позднему периоду. Его интровертный тон и акцент на неизбежности смерти подтверждают это, а намеки на «счеты с Цезарем», на «злостных врагов» и на «боль и мучения», перенесенные истинными слугами Христа, отражают состояние отвращения к миру, о котором Колумб собрал эти пророчества[381]

.

Проект крестового похода и сборник пророческих высказываний были задуманы отчасти для того, чтобы повлиять на отношения Колумба с монархами в то время, когда считалось, что он «находится в опале, не пользуется благосклонностью монархов и имеет мало денег». Оценка Колумбом своего состояния подтвердила это мнение. Он писал, что «лишен чести и имущества без причины». «Сейчас я не слишком востребован, – писал он Горрисио в мае 1501 года, – и мое предприятие не слишком процветает»[382]. Упоминания о прикованности к постели наводят на мысль, что его здоровье также ухудшилось. Как и в прошлый период вынужденного бездействия в Испании, он засыпал монархов советами не только по проблемам Эспаньолы и мореплавания в Вест-Индию, но и по всем вопросам, в которых мог претендовать на опыт и знания, включая маршрут путешествия инфанты Хуаны к ее мужу-бургундцу, перевозку товаров во Фландрию и каботажные плавания в Западном Средиземноморье. Наибольшую практическую пользу его таланты приносили в постоянной борьбе за защиту своих прав и доходов от произвола бюрократии и угрозы конфискации со стороны короны. В этой кампании Горрисио, вероятно, служил его посредником, храня копии записок, в которых адмирал подробно перечислял свои права и конкретизировал претензии. Он жаловался главным образом на то, что из-за своего увольнения потерял выгоду от отправления правосудия, что было его привилегией; что его доля в доходах монархов от Эспаньолы рассчитывалась после вычета королевских выплат третьим лицам; что ему было отказано в праве осуществлять назначения на должности и увольнения на Эспаньоле, что входило в число его привилегий; что его монополия на мореплавание была нарушена; что его расходы не были возмещены и, проще говоря, согласно ходатайству 1500 года, что «он подвергал риску себя и своих братьев, и приехал издалека, чтобы служить Их Высочествам, и потратил на это 17 лет, лучшие годы своей жизни, оставшись без какой-либо компенсации»[383].