Неповторимый. Повесть о Петре Смидовиче

Пароход тем временем медленно продолжал крениться, вода все больше заполняла трюм, показалась в каютах. Из трюма доносилось испуганное ржание лошадей. Оказалось, что именно они и были причиной крушения: перевозили какую–то цирковую конюшню, и капитан, опасаясь, что лошади плохо перенесут качку в открытом море, приказал идти вблизи береговых шхер.

— Прошу надеть спасательные пояса, для всех не хватит мест в шлюпках, — распорядился капитан, но пассажиры уже успокоились и, потирая ушибленные места, подтрунивали друг над другом.

Авария произошла примерно в час ночи, и огни Ханко еще были видны вдалеке. Каждые две минуты била небольшая судовая пушка, то загорался, то гас прожектор, направленный в сторону берега, но никто не спешил на помощь «Ойхонне».

— Товарищи, а почему бы нам и в самом деле не пойти в буфет, — предложил кто–то. — Захватим каждый по спасательному кругу…

Предложение весело приняли: «В буфет так в буфет!» — и вскоре молоденькая финка в белом переднике, в чепчике наливала коньяк в рюмки, которые нельзя было поставить на стойку, потому что они сразу сползали на пол. В углу буфета плескалась вода.

И сразу возникла словесная перепалка. По дороге вообще спорили много, в самое неподходящее время и в самых неподходящих ситуациях.

— Товарищу Ленину не нравится «пестрота» программы… — кипятился оратор со спасательным кругом на шее. — Ему не нравится, что мы допускаем существование и надельных, и муниципальных, и государственных земель. Но что же делать, если земельные отношения не укладываются в один шаблон!

Ему возражали.

— Вы опираетесь на данные из жизни российских окраин и на этом основании умозаключаете в пользу муниципализации, но при составлении аграрной программы надо исходить из общих черт, свойственных большинству местностей России…

— Аграрная программа, — очередной оппонент протер платком запотевшие стекла пенсне, — должна прежде всего дать ответ на вопрос: как наилучшим способом использовать крестьянское движение, направленное на перераспределение земельной собственности…

Спор разгорался, дискуссия принимала все более острый характер. Казалось, все забыли о тонущем судне, о спасательных кругах, об опасности. Проходившие мимо матросы с удивлением поглядывали на странную компанию чудаковатых русских учителей.

В разгар дискуссии в буфет вошел капитан и заявил, что скоро придет полицейское судно из Ханко и заберет всех пассажиров.

«Полицейское! — с тревогой подумал Смидович. — Этого еще не хватало!»

Сообщение капитана несколько умерило пыл спорщиков, и все стали обсуждать вопрос, как себя вести с полицией. На борту находилось около ста делегатов съезда.

— Только выбрались из Великого княжества, и вот тебе — снова возвращайся туда же, — озабоченно проговорил Луначарский.

— С фальшивыми паспортами, — добавил кто–то.

К счастью, все обошлось благополучно. Финские полицейские не проявили интереса к политическим взглядам пассажиров и ограничились тем, что пересадили их на свое судно, повернувшее назад в Ханко.

А вскоре Петр Гермогенович уже любовался великолепной панорамой шведской столицы. Пароход шел мимо крепости Ваксгольм, преграждавшей судам путь в Стокгольм своими грозными скалами, башнями и стенами, откуда глядели черные жерла пушек. Потом был очень длинный водный коридор, закончившийся причалом чуть ли не у самого королевского дворца на набережной Шепперброна.

На пристани их ждали товарищи. Петр Гермогенович с радостью узнал Ленина. Владимир Ильич для всех нашел несколько добрых, дружеских слов.

— Здравствуйте, Анатолий Васильевич! Как добрались? Слышал, с приключениями?..

— Рад видеть вас, товарищ Струмилин.

— Матрена! Надеюсь, в добром здравии…

Шведские полицейские не сводили глаз со сходивших по трапу пассажиров и, как только они направились к выходу, тут же предложили всем следовать в участок.

— Увы! — Ленин развел руками. — В этой «демократической» стране действует королевский циркуляр об обязательной регистрации прибывающих в Швецию русских подданных. Заметьте, русских! Видите, какую опасность мы представляем!

Полицейский офицер задал несколько вопросов и попросил заполнить анкету.

— Предупреждаю, господин Шурин, вы будете немедленно высланы из Швеции, если разрешите себе заниматься политической деятельностью.

Только потом Смидович узнал, что его допрашивал сам прокурор Стокгольма Ларе Стендаль.

До открытия съезда оставалось несколько дней, и Петр Гермогенович посвятил их знакомству с городом. Ему пришлось обзавестись «Руководством для русского» — небольшой книжицей, похожей на путеводитель, и с ним он обошел все знаменитые места. Бронзовый Карл XII с худым и упрямым лицом маньяка простертой рукой указывал в сторону России, откуда позорно бежал с остатками разгромленных полков. В громадном Королевском дворце показали коллекцию королевских одежд и оружия, старинные экипажи и чучела лошадей со всадниками.