Неспящие подростки. Как помочь им высыпаться

Ничего не объясняя, папа узнаёт, какой фильм его сыну ужасно хотелось посмотреть, и берет его с собой в кино. Предлагает не ехать, а прогуляться до кинотеатра пешком и специально, уходя, громко заявляет всем, что оставляет телефон дома: если кому-то понадобится связаться, пускай подождут. По дороге домой они вместе смеются, обсуждая сцены из фильма, и даже болтают о вещах, о которых давно уже не говорили. Негативный тон исчезает. И все из-за того, что папа обращается напрямую не к тому, как сын себя ведет, а к той проблеме, которая скрывалась под вершиной айсберга.

Сценарий второй

Представьте себе, что мама слышит, как ее восемнадцатилетний сын возвращается домой около двух часов ночи. Она лежала без сна, вся извелась и вышла поговорить с ним.

Мама. Ты только пришел? Уже несколько часов как должен быть дома!

Сын. Забей, ты не поймешь. По-другому я не мог.

Мама. Все ты мог! Просто решил нарушить правила.

Сын. Я спать. (Уходит.)

Опять же, мама застряла на верхушке айсберга – зациклилась на том, что она видит на поверхности. Она чувствует беспокойство и беспомощность, и это вызывает бурную реакцию. Мы все знаем, как можем злиться, когда переживаем за безопасность нашего ребенка. То, что мы говорим, мы говорим от гнева. Искренности или конструктива в этом общении нет, как нет и интереса к тому, что на самом деле происходит или что чувствует ее сын. Мама и ее сын отрезаны друг от друга.

А теперь представьте такой подход.

Мама. Привет, ты только пришел? Все в порядке?

Сын. Забей, ты не поймешь. По-другому я не мог.

Мама. Может, расскажешь и я попробую? Я правда хочу понять.

Сын. Ну… Майк и его девушка расстались, и я не хотел оставлять его одного. Ему действительно непросто.

Мама. Ого. Я очень рада, что ты мне рассказал. Бедный парень. Я понимаю и думаю, что ты правильно сделал, что остался с ним.

Сын. Да, не знал, что еще могу сделать.

Мама. Если что-то похожее случится еще раз, напиши или позвони мне, пожалуйста. Просто дай знать, что происходит: мне не хочется беспокоиться, не зная, все ли с тобой в порядке.

Сын. Хорошо. Наверное, я боялся, что ты просто разозлишься и сразу же заставишь меня прийти домой.

Мама. Я сделаю все возможное, чтобы выслушать, что с тобой происходит, и ты сможешь напоминать мне, если я этого не делаю. Может, заведем кодовое слово на этот случай? Например, «ананас»?

Сын. Хах, окей. Ананас. Спокойной ночи, мам.

Мама. Мне прийти уложить тебя?

Сын. Мама, ананас!

В этом примере мама интересуется, что находится под верхушкой айсберга, что произошло на самом деле, и просит сына рассказать ей побольше (и даже использует немного юмора). Теперь она знает подробности той ситуации, в которой он оказался. Ее связь с сыном на этом уровне понимания создает возможность договориться с ним о том, что он даст ей знать, когда подобные проблемы возникнут в будущем. Раз она заглянула под поверхность, то чувствует себя достаточно безопасно, поступая так. Кроме того, она позволила себе рассказать сыну, что на самом деле (под верхушкой айсберга) она испытывает скорее страх, а не злость.

Обнаружить, что скрывается внутри, не всегда получается. И это нормально. Регулярно выслушивая своего подростка и давая ему знать, что вам хочется понять, вы укрепляете доверие и близкие отношения. Если вы скажете что-то вроде: «Я вижу, что что-то не так, так бывает. Готова выслушать тебя в любой момент», вашему ребенку будет легче открыться вам в будущем.

Родительский айсберг