Незабываемые дни

— По делу, товарищ командир! Как было приказано, все выполнил и перевыполнил. Разрешите доложить по порядку: одних шинелей тридцать штук, новенькие, как гвоздики из ящика. Солдатских сапог сорок пар. Не сапоги, а скороходы! Брюк пятнадцать и двадцать три гимнастерки. Немножко некомплектно выходит, но что поделаешь…

— Постарался ты, Детка, ничего не скажешь. Что молодчина, то молодчина. Спасибо тебе от имени командования отряда!

Заслонов даже руку пожал Детке, и тот прямо-таки расплылся от радости. Из шалаша вышли Чичин и Хорошев.

— Слыхали, как постарался наш Детка? — проговорил Заслонов.— Нужно официально объявить благодарность в приказе по отряду.

— Рад стараться, товарищ командир! — отчеканил Детка и по всей форме повернулся было кругом, чтобы пойти, но вдруг спохватился! — Одну минуточку, товарищ командир!

Он бросился стремглав за шалаш и вскоре нес оттуда что-то завернутое в газету.

— Вам! — только и сказал взволнованный до глубины души Детка, уставив свои быстрые глазки в лицо командира.

— Что это такое? — немного удивленным тоном спросил Заслонов.

Ничего не ответил на вопрос Детка. Только подхватив на одну руку то, что он нес, второй развернул газету. И тут все увидели огромный окорок. Он лежал во всей своей красе. Зеленела дереза, в которую была обернута кость, да ярко выделялся из дерезы небольшой букетик свежих фиалок. А на лице Детки расплывалась улыбка, теплее солнца.

— Во-о! — наконец ответил на вопрос хлопец.—! Подарок. Для вас, товарищ командир.

— От кого? — машинально спросил командир, а лицо его потемнело.

— От населения, товарищ командир!

Наступила минута молчания. Ее нарушил Хорошев, Еле сдерживая смех, спросил:

— От благодарного или просто так? Его перебил Заслонов:

– Сразу же сдай на кухню, в общий котел!

— Копченый, товарищ командир, специально…— растерянно упрашивал Детка.

— Ты слыхал приказ?

— Слыхал, товарищ командир…

Детка с отчаянием на лице осторожно положил ветчину на пенек и молнией метнулся за шалаш. Запыхавшись, он притащил оттуда завязанное чем-то ведро.

— Товарищ командир, товарищ командир! — говорил он взволнованно.— Если вы уж не хотите окорок, так попробуйте хоть меду!

Он быстро сорвал покрышку.

— Не мед, а кристалл! Сотовый, товарищ командир! Ну пусть уж окорок… черт его побери… Но поверьте мне, товарищ командир, так упрашивали… Ну просто умоляли люди, чтобы я взял вам этот подарок! Говорят, он же ничего хам сладкого в лесу…

— Так ты еще будешь врать мне в глаза, нечистая твоя душа! — Заслонов, подойдя вплотную к Детке, наступал на него. Тот медленно отходил назад с ведром в руках, пока не наткнулся на шершавый ствол сосны.— Так ты сладенького захотел? На мед потянуло деточку маленькую, несчастную! Ах ты, беспутная твоя голова!

— Товарищ командир! Я же не брал, если хотите поклянусь вам, что не брал силком. Сами дали…

— Отставить болтовню! Сразу бери и то и другое,—: показал глазами на окорок и мед,— и чтоб духу твоего здесь не было. Отнеси немедленно тем, у кого взял, и расписки возьми, мне сдашь. Запомни, я сам все проверю. Сейчас же марш!

— Это же далеко, пятнадцать километров, товарищ командир! — взмолился Детка, даже пот проступил на лысине.

— Ничего не знаю! Чтоб сегодня же были расписки у меня в руках!

—. Будет сделано в один миг…— Подхватив злосчастные дары, Детка так помчался к своему шалашу, что чуть не сбил с ног Чмарутьку, который с котелком в руках собирался идти на кухню за кашей. Чмарутька глянул на Детку и сразу все понял. Для приличия вежливо спросил:

— Ну?

— Труба…— только и мог ответить расстроенный Детка.

— А разве я не говорил тебе? — упрекнул Чмарутька.—Употребили бы сами потихоньку эти… ну… продукты, и все было бы в порядке, никакой заботы тебе и неприятностей. Но беда небольшая: не могли попользоваться неофициально, так сказать,— съедим не таясь, как это говорят — легально. И если говорить откровенно, это еще и лучше, братец ты мой.

Хоть и крепко уважал Детка Чмарутьку, но тут не вытерпел и, поставив свои подарки на землю, сунул ему под нос фигу: *

— Вот это съешь!

Чмарутька мужественно перенес такое оскорбление, только вздохнул. Детка, чтобы смягчить допущенную неделикатность, добавил уже более ласково:

— Ты не обижайся! Понимаешь, так распек, дальше некуда. Хотел пристрелить даже.

— Ну, пристрелить он бы тебя не пристрелил, а страху нагнал… Это я по тебе вижу, братец ты мой. А как же с продуктами будет?

— Приказал обратно отнести да сдать.

— Та-а-ак… это дело нелегкое и, можно сказать, совсем напрасное. Однако приказ есть приказ. Что ж, пойду хоть немного подкреплюсь, сегодня кашу варили…

— Да погоди ты с кашей своей. Я к тебе за советом, за помощью. Пойдем со мной сдавать все это, я один не донесу.

— Гм…—Чмарутька явно заинтересовался предложением.— Пойти с тобой я, конечно, могу, но нужен тут приказ более высшего начальства.