Незабываемые дни

Отпроситься у взводного не было таким уж трудным делом. Спустя час приятели двинулись в дорогу. Хотя оба они по справедливости считались говорунами, но Детка на сей раз не проявлял особой склонности к разным басням, а потому беседу вел исключительно Чмарутька. Он умолкал только в те минуты, когда начинал пробовать мед. Детка при этом хмурился, бросал сердитые реплики:

— Ты не дуже старайся там…

На такие замечания Чмарутька мирно отвечал:

— А ты не беспокойся. Тут, брат, целое ведро, на целый взвод хватило бы… И нести легче будет…

Неизвестно, донес бы Чмарутька свой груз, если бы не начались некоторые приключения. Вышли из леса, шли лугом возле речки. Сильно пригревало солнце, И тут под самым носом у Чмарутьки загудела пчела. Он отмахивался одной рукой и так и этак, а та назойливо лезла, пока не пристроилась на его губе. Чмарутька попробовал смахнуть ее с губы и тут же подскочил как ошпаренный.

— Хорошо еще, что не за язык куснула. Вот недисциплинированное создание, лезет куда не нужно.

Только успел слово сказать, как загудела вторая пчела, делая решительные развороты то под самым носом, то возле уха. Чмарутька начал отчаянно отмахиваться, вертеть головой. Но тут появились.третья, четвертая, и уже с десяток жгучих созданий закружилось вокруг Чмарутьки. Он поставил ведро на землю и на» чал отмахиваться от пчел обеими руками.

— Да что ты закрутился, как мельница, не шевелись, так хуже. Они не любят тех, кто их боится.

Чмарутьке было не до умных советов. Он изо всех сил бросился к речке, заросшей кустами, в которых надеялся избавиться от неожиданной угрозы. Но едва успел он скрыться за первым кустом, как тут же вы* нырнул из кустарника и помчался в противоположную от берега сторону, прямо в поле.

Детка взял окорок под мышку, а в другую руку ведро с медом и зашагал по дороге. Он видел, как Чмарутька, то ли обессилев от беготни или по другой при* чине, улегся в борозду, натянул на голову пиджак и теперь размахивал уже не руками, а ногами.

Пройдя с полкилометра, Детка заметил, что Чмарутька понемногу нагоняет его. Он остановился. Чмарутька подошел сердитый, хмурый,

— Зачем ты бегал?

— Небось и ты побежишь, если тебе за воротник а десяток пчел посадить. Я думал в кустах отделаться от них, а там, как нарочно, кто-то несколько ульев спрятал, ну и начали жалить меня, еле отцепились на полег

Один глаз Чмарутьки заметно припух, а нижняя губа начала превращаться в пампушку, которую он растирал всей своей пятерней.

Скоро они явились по назначению. Еще раньше Детка условился с Чмарутькой, чтобы тот вместо него вел все необходимые переговоры о расписках. Прежде навестили деда, у которого Детка брал мед. Поздоровались как следует, о здоровье спросили.

— Что здоровье? Здоровье не мед, никто на него особенно не позарится. Разве только немцы.

Детка подмигнул Чмарутьке, чтобы он начинал дипломатические переговоры, но дед, заметив свое ведро, подозрительно осмотрел обоих, нахмурился.

Чмарутька уже и губой задергал, хотел что-то сказать, но в эту минуту соскочил с печи мальчик и, приглядевшись к гостям, зашептал деду:

— Тогда, деда, как мед брали, был только один, вон тот дядька, а этого кривогубого не было.

— Цыц ты, малое-дурное, лезь на печку!

Не сказать, чтобы после такой характеристики Чмарутька чувствовал себя хорошо. Все же он вежливо начал:

— Извините, не знаю, как вас по имени и отчеству, но мы решили потревожить вас и мед ваш обратно принесли. Он нужен был в госпиталь, но, оказывается, не подходит по кондиции, нельзя им больных лечить.

— Интересно, однако! — не на шутку удивился дед.— Первый раз чудаков встречаю, которые мед вернули. А о качестве ты не говори,— обиделся дед,— мой мед всем медам мед, когда-то еще на выставке медаль за него получил. А ты про кондицию…

Дед все ворчал под нос, развязывая ведро. Посмотрел, лукаво улыбнулся.

.— Однако и половины не будет того, что брали!

— Усохло, дед! — мрачно отозвался Детка.

;— Такая погода, что просто не продыхнуть. Печет!

— Не диво, что печет… А вы — кондиция…

— Да вы не обижайтесь, дедушка, за эту кондицию. Видите, приказано принести, мы и должны принести.

— Вот так бы и сказал, что приказано. Тут и я поверю. А то кондиция… Присаживайтесь, да, может, молочка на дорогу хлебнете.

Долго отнекивались наши приятели, но дед налил каждому по кружке молока и отрезал по ломтю хлеба.

— Подкрепитесь, не думайте, что я такой скряга, как Хомка, у которого вы окорок брали.

— Откуда тебе, дед, это известно? — вдруг поперхнулся и подскочил как на иголках Детка.

— Откуда же может быть известно? В одном селе живя, обо всем узнаешь. О твоем, хлопец, возьмуте далеко слухи пошли. Хитрый ты хлопец, ничего не скажешь. Но, видать, командир у вас еще хитрее. Хороший, видно, командир, если такие приказы отдает, назад приносить то, что партизану по штату не положено брать. Такому командиру действительно хвала! А вы — кондиция…*

Распрощались с дедом совсем по-приятельски. На дорогу он еще и табаку дал, целую связку самосада вытащил из-под стрехи.