Ни слова о любви

— Анджей… — после долгого молчания заговорила она. Левый висок отозвался пронизывающей болью. Она коснулась этого места, пытаясь его помассировать. — Как тебе это в голову пришло? Мы ведь перевернули страницу, каждый из нас пошел своей дорогой. И ведь у тебя есть эта твоя… Добрава или Доброслава…

— Доброхна была ошибкой, — насупился он. — Ужасной ошибкой. Эта девушка оказалась не такой, как я думал. — Его лицо исказила гримаса боли. — Нам хочется верить, что все люди добры и честны, но это не так. Увы. Поэтому ставку нужно делать на стабильные ценности, правда ведь? Все надежное строится годами. Поверь, разочароваться в другом человеке так легко! Ты кому-то доверяешь, и вдруг — трах-бах! — измена! Разочарование! Потеря доверия! А ты остаешься один, брошенный, с болью в сердце… И задумываешься, а стоило ли оно того.

«Вот здесь я не могу с ним не согласиться», — с горечью подумала Сабина.

— Анджей, мне действительно очень жаль, что у вас не получилось… — осторожно заговорила она.

Позже Ружа, которую отец посвятил в подоплеку финала его love story[110]

, дополнила имеющуюся у Сабины информацию: оказывается, во время большого Фестиваля реконструкционных групп в Грудзендзе Доброхна не устояла перед чарами одного молодого и, в отличие от Анджея, не уступавшего ей ростом подхорунжего из полка пехоты Надвислянского легиона. Привела Ружа и слова опечаленного любовным разочарованием отца: «Она предала не только меня — она предала все, что нас объединяло! Недрогнувшей рукой отбросила прочь Средневековье, словно половую тряпку! И все ради чего? Ради девятнадцатого века? Ради наполеоновской эпохи? В голове не укладывается, каким лживым существом может оказаться женщина!»

— Сабинка, я был слеп. Она и мизинца твоего не стоила. Не хочу тебя сейчас упрекать, но пойми: ты первая разбила мне сердце. Я был податлив, открыт. Достаточно было капельки женского тепла и… сама понимаешь. Но теперь я знаю наверняка: любовь моей жизни — ты. Почему бы нам не попробовать еще раз? Люди сходятся после развода и живут счастливо. К примеру, Кшиштоф Кравчик[111] со своей женой. А ведь он звезда! Если он сумел, то и у нас получится! — Анджей распалялся все сильнее. — Я изменился, Сабина. Я хожу в спортзал, у меня есть персональный тренер и диетолог. Смотри, уже кубики появляются. — Он с гордостью поднял рубашку, демонстрируя живот. — Ты же видишь, правда? Сабинка, ты нашла превосходное местечко, я искренне восхищен. Я уже вижу наше будущее. Мы будем жить здесь, вместе, счастливые и спокойные, вдали от всей этой суеты…

— Извини, что перебиваю тебя в такой момент… — Сабина почувствовала, что доходит до ручки. Необходимо было это прекратить, пока не случилось нечто такое, последствий чего она не могла себе и вообразить. — Я действительно ценю то, о чем ты говоришь, но сейчас мне нужно выйти. Просто нужно, и все тут. Прости. Мы закончим этот разговор позже.

Она чувствовала, что поступает не очень красиво, но не могла иначе.

Сабина вышла к пляжу, желая подышать полной грудью и привести в относительный порядок свои эмоции. Именно это подсказывал ей инстинкт: это последний шанс остаться в здравом уме. То, что свалилось на нее сегодня, переходило все границы.

И это был как раз тот момент, когда фраза «Что нас не убивает, то делает сильнее» оказалась не просто банальным лозунгом, а метким итогом развития событий. Дойдя до критической точки, Сабина, будто теннисный мячик, оттолкнулась от дна. Точно заработал внутренний механизм: исчезли эмоциональные качели, вызывавшие головокружение, вместо них появилась уверенность.

И она набрала номер Бориса. Хватит мучить себя догадками. Она просто столкнется с ситуацией лицом к лицу и задаст ему несколько вопросов, на которые никак не может найти ответы. Сердце колотилось в груди, будто намереваясь выпрыгнуть наружу, но Сабина не отступала. Несколько пугающих секунд ожидания — и… отсутствие сигнала. У него был отключен телефон.

Она ощутила одновременно разочарование и облегчение. Итак, эту разборку придется пока отложить.

* * *

Распутать домашний гордиев узел оказалось легче, нежели можно было себе представить. И когда во время спасительной прогулки у моря Сабине встретился сперва Мариуш, а затем Ружа, она уже прекрасно знала, что делать.

В краткой, но содержательной беседе она сообщила Зыгмунтовичу, что сама, похоже, тоже чувствует к нему нечто большее, но, обдумав все очень тщательно, решила, что слишком ценит его дружбу, чтобы рисковать ею. Не стоит им переступать грань, не то они все испортят и уже невозможно будет вернуть то, что было между ними раньше, а такую потерю она никогда не переживет. Она попросила его погостить в Миколово еще несколько дней, чтобы они могли подольше пообщаться, узнать друг друга в реальных воплощениях и отпраздновать новую серию дружбы. Для этого она пообещала поселить его в самом удаленном от мира номере «Афродиты», причем ему даже не придется выходить из комнаты — приносить еду будет персонал.