Нидерландская революция

Беспечное равнодушие, проявлявшееся его предшественником в делах управления, этот преимущественно политически настроенный прелат тотчас же заменил весьма решительной деятельностью, которую льежцы уже давно отвыкли видеть у своих князей-епископов. Хотя он так же как и Эрнст, чужд был своим подданным и так же редко живал в своей столице, тем не менее он сразу же обнаружил стремление во что бы то ни стало восстановить свою власть во всей ее полноте. Мир, наступивший в Нидерландах после заключения 12-летнего перемирия, благоприятствовал его планам, освободив его от всяких забот, связанных с войной. С самого же начала своего управления он передал ведение всех государственных дел своему тайному совету, назначив своим представителем в Льеже одного из своих немецких доверенных людей, Валерия Цорна, в котором население сейчас же увидело своего отъявленного врага[774]

.

Нетрудна было понять, что никакая реформа, благоприятная для епископской власти, не сможет быть осуществлена до тех пор, пока не будет уничтожен демократический режим «столицы». Поэтому 8 октября 1613 г. Фердинанд добился от императора отмены указов 1603 г. и коренного изменения порядка выборов[775]

. Впредь членами городского совета могли быть только лица, «родившиеся в данном городе, состоявшие в браке и умевшие читать». От 32 цехов по-прежнему выбиралось по одному члену совета, но утверждение их должно было быть передано комиссарам князя-епископа. Противоречащие этому порядку выборы объявлялись недействительными; кроме того князю-епископу предоставлено было право разрешать вопрос о всех, недоразумениях и непорядках и налагать наказания. Что же касается всего остального, то опять введены были в действие статьи «конституции» Гейнсберга.

Эта реформа была для народной партии вдвойне невыносимой. Действительно, она не только отнимала у народной партии власть и передавала ее в руки жившей в черте города состоятельной и образованной буржуазии, но помимо того она снова торжественно восстанавливала тот самый принцип епископского «merum dominium», который начиная с XV в. был причиной стольких раздоров[776]

. Если бы реформа восторжествовала, то республиканцы были бы точно так же обмануты в Льежской области, как это случилось уже в Бельгии. Они поспешили заклеймить ее как покушение деспотизма на естественные права народа и на исторические права «столицы». Была подана жалоба в шпейерскую имперскую судебную палату, и введение конституции 1613 г. было временно приостановлено. Цехи обнаружили большую непримиримость, чем когда-либо. Они продолжали ставить препятствия деятельности штатов и противиться налогам, предлагавшимся князем-епископом. В 1619 г. Фердинанд вынужден был заложить ряд государственных имуществ, чтобы обеспечить себе необходимые денежные средства[777]

.

Франция и Соединенные провинции тотчас же воспользовались этими событиями. Льежская область занимала слишком выгодное положение в политической игре в Нидерландах, и они, естественно, прилагали все силы к тому, чтобы перетянуть ее на свою сторону. Нельзя было придумать лучшего средства ослабить Фердинанда Баварского, этого естественного приверженца габсбургской династии, нем всячески поддерживать борьбу против него его собственных подданных. Не было ли положение в точности таким же, как тогда, когда Карл VII и Людовик XI так ловко вмешались в дела княжества, и разве можно было сомневаться в том, что льежская демократия с такой же величайшей готовностью ухватится за заманчивые предложения, которые будут ей сделаны? Злоключения, в которые Франция в свое время вовлекла страну, забылись; народная партия помнила только о помощи, оказанной ей когда-то французскими королями против бургундского дома. Что касается Соединенных провинций, то наличие религиозных разногласий не могло помешать маленькой Маасской республике тянуться к этой могущественной республике, с которой ее связывали помимо всего прочего интересы ее торговли и ее промышленности[778]. В 1618 г. необычайный переполох произвело «раскрытие» вымышленного заговора, якобы имевшего целью передать город голландцам. Обман был вскоре разоблачен, но характерно было то, что поверили в заговор и что он вызвал такой переполох[779].