Нидерландская революция

Интриги иностранных держав ясно обнаружились вскоре после истечения срока 12-летнего перемирия. В 1623 г. в Льеже появился французский агент аббат Музон[780], вступивший в число местных граждан и вскоре начавший широко принимать в своем доме гостей, которым он усиленно изображал Людовика XIII защитником нейтралитета и свобод Льежской области. В следующем году опасения приверженцев князя-епископа еще более усилились, так как он пригоршнями сорил деньгами и стал устраивать тайные подозрительные сборища с главарями народа, среди которых на первом месте был бургомистр Вильгельм Бекман[781]

. Однако сначала эти интриги ни к чему не привели. Успехи императора и католиков в Германии в начале 30-летней войны укрепили положение Фердинанда Баварского. В 1626 г. он снова провозгласил конституцию 1613 г. и в 1628 г. опубликовал 58 статей, врученных им шпейерской имперской судебной палате, в которых были точно и ясно сформулированы его верховные права[782]. Непреклонность князя придала смелости эшевенам; они приняли решение возбудить обвинение против Бекмана и многих его друзей. Миссия юриста Розена, делегированного «столицей» в Вену с целью добиться от императора звания вольного города и строгого соблюдения его привилегий, закончилась полнейшим крахом[783]

.

Несмотря на вторжение графа Тилли, желавшего заставить Льежское духовное княжество примкнуть к католической лиге[784], народ не дал себя запутать. 25 июля 1623 г. он бурно воспротивился введению новой избирательной системы и единодушно без голосования избрал Бекмана бургомистром. Ввиду вмешательства капитула, князь-епископ согласился остановить Тилли, который при известии о новых беспорядках двинулся в поход на «столицу». Войска лиги в октябре очистили Льежское княжество, но на смену им явились испанцы графа Берга, в свою очередь устроившиеся здесь на зимние квартиры. Это новое нарушение льежского нейтралитета довело анархию до предела. Толпа напала на капитул, который она обвиняла в заговоре с иностранцами, и поспешно бросилась к оружию, чтобы атаковать солдат[785]

. Воспользовавшись этим] озлоблением масс, сторонники Франции удвоили свои усилия. Стали широко распространять в публике письма Цорна к Фердинанду, обличавшие их обоих в том, что они готовы призвать на помощь войска германского императора[786]. С этого момента колебаниям народной партии пришел конец. Уступая настояниям аббата Музона, она обратилась за помощью к Людовику XIII, и 12 февраля 1630 г. последний заявил о своей готовности взять в свои руки защиту льежского нейтралитета[787]

и послал в тот же день сира Каденэ, который должен был официально представлять Францию в «столице».

Этого обещания было достаточно для поднятия духа. Выборы 1630 г. привели опять к власти Бекмана и вместе с ним одного адвоката, Себастьяна ла Рюэль, известного своими республиканскими настроениями и своей преданностью Франции. Гражданская война могла теперь разразиться с минуты на минуту. Ремесленники, восприняв название и традиции «истинных льежцев» XV в., наполняли улицы криками «Да здравствует король!». Их противники тщетно пытались противопоставить силе силу. Ла Рюэль приказал арестовать каноников, которые тайно ввели в город вооруженных крестьян, взятых из сельской милиции Газбенгау. Один офицер, которому поручено было навербовать для князя-епископа солдат, был убит. Чтобы изолировать «столицу», Фердинанд созвал штаты в Гюи. Новым указом императора выборы 1630 г. объявлены были недействительными и опять предписано было соблюдение конституции 1613 г. Случившаяся как раз в это время смерть Бекмана, которую народ, разумеется, приписывал отравлению, дезорганизовала сопротивление. Несмотря на свои обещания, король Франции не вмешался. Царившее кругом лихорадочное возбуждение не могло дольше продолжаться. И та и другая сторона в конце концов решили пойти на уступки. Благодаря вмешательству капитула и штатов ла Рюэль решил покаяться, епископ же с своей стороны объявить амнистию. Указ 1603 г. снова вступил в силу с дополнением от 20 июня 1631 г., на оснований которого впредь нельзя было принимать участия в выборах до 22-летнего возраста, быть избранным в бургомистры до 35-летнего возраста и быть членом городского совета, не состоя в браке или не имея академического звания[788]. Несколько дней спустя, 7 июля, благодаря торжественному провозглашению льежского нейтралитета достигнуто было на короткое время мнимое примирение между князем-епископом и страной[789].