Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце

Такой же эмигрант, как и Бенуа, ростовчанин Шилтян в 1919 г. бежал из России через Тифлис и к 1924 г. добрался до Рима, через Стамбул и Берлин. В 1926 г. он было переехал в Париж, однако в 1934 г. вернулся в Италию[185]. Надо сказать, что Шилтян получил признание в качестве продолжателя реализма Караваджо. А главный «караваджист» искусствовед Роберто Лонги составил протекцию художнику в галерее «Casa d’arte Bragaglia», написав презентацию в каталог выставки. Шилтян много выставлялся в Риме, а также в Милане, в галереях «Скопинич», «Феррари», «Мильоне». После участия в Венецианской биеннале, где ему был отведен целый зал, он открыл свою студию в палаццо Тривульцио в Милане. Он был другом Джорджо де Кирико и по котировке работ в Италии часто шел за ним, вторым художником. Если в работах Шилтяна преобладают натюрморты с элементами «обманок» (trompe d’oeil), то произведения Бенуа характеризуются чарующим хроматизмом и напитаны духом романтики[186]

. Конечно, Николай пригласил поработать в театре своего друга Шилтяна, с которым его связывало так много: общая дружба с Савелием Сориным, меценатом, оказывавшим посильную финансовую помощь даже Александру Бенуа, и с дядюшкой Черепниным. Тем более, что дом Шилтяна стал настоящим культурным пристанищем для всех русских в Милане. Совершенно очарователен портрет «Первой балерины Ла Скала» кисти Григория Шилтяна этого же, 1937 года. О его сотрудничестве с театром рассказывает книга, выпущенная ассоциацией «Амичи делла Скала»[187].

В одном из писем к Ольге Ресневич-Синьорелли, с которой Бенуа ведет интенсивную переписку на протяжении нескольких лет, Николай Александрович сообщает, что как только после смерти Карамбы его назначили директором сценической части, он сразу же распахнул двери Ла Скала новым силам, провозгласив войну рутине и замшелому ремесленничеству старых сценографов[188]

.

Он приглашает к сотрудничеству с театром станковых художников, среди которых можно выделить Марио Веллани Марки, работавшего для оперы К.-М. фон Вебера «Абу Гассан» в 1941 г. и «Фальстафа» Верди в 1943 году. Живописец Феличе Казорати по приглашению Бенуа работал в те годы над операми: «Женщина-змея» А. Казеллы (1942), «Вакханка» Х.-В. Хенце (1948), «Любовь трех королей» И. Монтемецци (1949), «Фиделио» Л. Бетховена (1949). Виттория Креспи Морбио в 2016 г. посвятила художнику публикацию «Феличе Казорати для Ла Скала» в серии «Амичи делла Скала», называя его «художником молчаливой геометрии и застывшей меланхолии»[189]. Оформление нескольких спектаклей поручила Казорати римская Опера, а в общей сложности художник оформил 21 спектакль.

Одним из самых интересных опытов сотрудничества с «нетеатральными» художниками является работа Н. А. Бенуа со снискавшим всемирную славу Джорджо де Кирико (1888–1978). Сам Бенуа отзывался о маэстро в личных письмах, да и в мемуарах, не очень почтительно. Необходимо вспомнить о том, что сотрудничать с музыкальным театром де Кирико начал еще с Бенуа-отцом, в эпоху популярности «Русских балетов» в 20-е годы.

В 1942 г. де Кирико работал над «Антигоной», в 1951 г. — над «Легендой Иосифа», в 1952 г. — над «Мефистофелем», в 1956 г. — над «Аполлоном Мусагетом»[190]. О сотрудничестве Джорджо де Кирико с театром Ла Скала рассказывает книга Виттории Креспи Морбио[191]

. Альберто Савинио (1891–1952), младший брат де Кирико, в 1949 г. создает сценографию к спектаклям «Царь Эдип» и «Жар-птица», в 1951 г. — к балету «Жизнь человека», для которого он написал также и музыку[192]. Плодотворное сотрудничество у Бенуа завязывается с дизайнерами Джанни Ратто и Джо Понти.

Ассоциация «Амичи делла Скала» в 1988 г. провела выставку «Де Кирико и Савинио в театре Ла Скала» в фойе театра (куратор Россана Боссалья). Об этой выставке газета «La Repubblica» написала: […] жадный глаз привлечен блестящим рядом эскизов за подписью Джорджо де Кирико и Андреа де Кирико, тогда звавшихся де Кирико и Савинио. […] выставка будет расположена в фойе до 9 марта, её торжественно открыл мэр Милана Пиллитери, […] в роли сценографов выступали многие художники и скульпторы (первенство принадлежит художнику-сценографу Николаю Бенуа, более тридцати лет ответственному за оформление сцены Ла Скала). Список длинный: Карра, Казорати, Кальи, Фонтана, Кассинари, Гуттузо, Веронези. Несмотря на наличие «автографов», эскизы служили только как подготовительный материал. Как только заканчивалась подготовка моделей для художников сцены и технических работников, эскизы практически выбрасывались[193].

Н. А. Бенуа часто в переписке настаивал, что именно ему принадлежала идея пригласить в Ла Скала современных художников для создания сценографии[194].