Ночь черных звезд

Ничто… Ит задумчиво посмотрел на Скрипача. Тот потер переносицу, нахмурился. А ведь верно. Там, рядом с Миром Изначальным, было как раз ничто. Бард не слышал своего бесконечного звукоряда, в котором жил постоянно, Сэфес почти потеряли способность к сетевому зрению, в особенности – практически полностью слепой Леон… Ничто? Нечто, которое рождает ничто…

Белая Грань… Ит закусил губу. Что делало Братство в Белой Грани? Она превращала – Нечто в Ничто. Освобождало место – чему? Оно уничтожало, не задумываясь, расчищало пространство – прав был Ри, когда его голосом говорил кто-то иной, ох как он был прав, – производило зачистку территории, готовило чистое белое Ничто для…

– О Боже… – прошептал он.

– Ты чего? – удивился Ри.

– Подожди, дай подумать, – попросил Ит.

Как сказал Аран? Дьявол в Боге и Бог в Дьяволе? Сила – все и ничего одновременно?.. Но ты не можешь коснуться только какой-то одной ее стороны, как бы тебе этого ни хотелось… Ты все равно коснешься всего, даже если думаешь иначе…

– Эй, парень, мы не договаривались о том, что тебе позволено лезть в мои мысли, – проворчал орк.

– Простите, – сконфуженно пробормотал Ит. – Я случайно… я не умею этого делать.

– Видимо, умеешь, раз сейчас получилось, – констатировал Кержак. – Ну, до чего додумался? Тоже что-то понял?

– Мне кажется, что я подошел совсем близко, – Ит все еще смотрел в пол. – Я понял, но я не знаю, как это назвать. Что такое – ничто, не имеющее имени?

– Когда я был ребенком, у нас, детей, была одна игра, – ни с того ни с сего вдруг начал Кержак. – Мы брали какой-нибудь прозрачный кристалл и подводили под лучи яркого солнца. И солнце поджигало траву. Само по себе солнце было нам не опасно, оно не могло причинить вред – обжечь нашу кожу, причинить нам боль. Но если кто-нибудь глупый подставлял руку под луч, прошедший через кристалл, он потом ходил с обожженной рукой. Ты понимаешь, о чем я? Было ли виновато солнце в том, что мы, дети, играли с его лучами – вот так?

Ит резко поднял голову.

– Были ли виноваты кристаллы, которые так хорошо собирали лучи, что загоралась трава? Были ли виноваты муравьи, которые бегали в траве и случайно попадали под лучи? Представь себе миллиарды мальчиков с кристаллами, Ит. Это Братство.

– А солнце? – онемевшими губами спросил тот.

– Если я прав, то солнце – это одна из ипостасей Животворных начал Высших и Надвысших Сфер. В некотором смысле это – Творец. Вернее, та его ипостась, которая пришла сюда, сама не зная цели. Впрочем, может быть, она и знала… только их знания нам недоступны.

– И?.. – холодея, спросила Дарли. Даже математики, и те подались вперед, слушая старого орка. Тот обвел притихших слушателей взглядом и медленно произнес:

– И что бы мы сейчас ни предприняли, мы все равно опоздали. Если какие-то действия и были возможны, то лишь в тот момент, когда это существо попало сюда, в нашу вселенную. Все, что сделали они, – кивок в сторону экипажа секторальной станции, – это лишь попытка существующей системы привести нас к нужному месту. Теперь, что бы мы ни делали, Ничто все равно превратится в Нечто.

– Почему ты не сказал этого раньше? – безнадежно спросила дварх-адмирал.

– Понимание пришло ко мне только сейчас, – дернул плечом орк. – И потом, девочка моя, это все теории. Красивые и порой печальные, да. А нам предстоит, боюсь, очень много практики, причем в ближайшем обозримом будущем. Знаем мы о теории или нет, флот Братства никуда не денется.

Агор с Араном переглянулись и вдруг засмеялись. В тишине этот смех прозвучал пугающе, зловеще, как воронье карканье.

– Это могли быть мы, – пояснил Аран, увидев, насколько шокированы окружающие. – Да, Кержак, это теории. Только ты учти, орк, что любую теорию можно попробовать на практике. Кто-то оказался удачливее нас. И, по всей видимости, этот кто-то считает еще лучше, чем мы. Жаль, что этого гения, скорее всего, уже нет в живых.

– Какого именно гения? – с неприязнью спросил Ри.

– Того, кто успел подвести руку с кристаллом под солнечный луч, – пояснил Агор.

* * *

– Но почему именно мы? – Ри с печалью смотрел то на Фэба, то на Кержака. – Почему мы, трое? Не может такого быть, чтобы кроме нас не существовало никого, кто смог бы… сделать то же самое.

– Значит, может, – Фэб задумался. – Помнишь, та девочка говорила…

– Ой, только не надо снова про это! – попросил пилот. – До сих пор тошно.

– Надо, – мрачно и решительно ответил ему Фэб. – Надо, потому что она сказала одну очень важную вещь.

– Какую же? – поинтересовался Скрипач.

– О том, что вы – Факторы. Честно говоря, я лишь интуитивно понимаю, что это такое, – признался рауф. Орк кивал в такт его словам. – Но то, что говорили Строители, то, что говорила девочка, – все сходится.

– То, что уже существует, искало если не защиты, то хотя бы возможности сообщить – что-то случилось, – орк пересел поближе к ним четверым. – Когда все было спокойно, в вас не было необходимости, вы жили, как простые люди. А вот когда началась реакция, система задействовала вас… как резерв.