Ночной океан

В тот вечер маленький Рэндольф ужинал с дядей Крисом и тетей Мартой в старой усадьбе с покатой крышей. На другое утро он встал спозаранку и побежал через яблоневый сад, где деревья гнулись под весом лет, к роще на горе, где среди огромных дубов сокрылся проход в Снейкден. Все помыслы мальчика обратились к спуску в пещеру, и он не заметил, как обронил носовой платок, когда выпростал руку из кармана – убедившись за миг до того, что драгоценный серебряный ключ все еще при нем, не выпал на бегу. Бесстрашный юный Картер пополз по черному жерлу, подсвечивая себе путь прихваченными из дому спичками. Наконец он по-пластунски пролез через узкую прорезь в скале – и очутился в сводчатой внутренней полости, одна из стен которой напоминала умышленно выдолбленную арку. Перед той стеной, серой и скользкой от подземной влаги, он застыл, объятый восторгом и страхом, и все смотрел на свою находку, одну за другой истрачивая спички. Неужто глыба над замковым камнем воображаемой арки – гигантская скульптурная длань? Картер извлек серебряный ключ, проделал им нужные пассы и нараспев прочел инвокацию, сам не зная, откуда те ему известны. Может быть, он о чем-то забыл? Рэндольф знал только одно – ему нужно во что бы то ни стало преодолеть барьер и попасть в бескрайние земли своих снов, в те абсолютные чертоги, где кипит горнило всех времен и всех миров.

III

Произошедшее после едва ли поддается описанию словами, ибо полно тех парадоксов и противоестественных противоречий, коим нет места в яви дня – и нигде, кроме мира сна. Сновидец всякое, даже и самое небывалое, приемлет как должное – покуда не возвращается в тесный и косный мир привычности, скованный цепями причинно-следственных связей и подкованный логикой трех измерений.

По мере того как индус Чандрапутра продолжал свой рассказ, ему с трудом удавалось избегать того, что могло бы показаться даже не мальчишеской безудержной выдумкой, не плодом фантазии человека, истосковавшегося по детству, а обыкновенным бредом весьма наивного толка. Скривившись от недовольства, мистер Аспинвалл практически перестал слушать.

Согласно Чандрапутре, особый ритуал Картера, претворенный в черноте подземелья, принес свои плоды, катализировав явные перемены в окружающей обстановке. Гобелены пространства и времени распрялись, хоть это и не было заметно глазу, и понятия длины и места вмиг утратили власть над Картером. Неуловимо утратился какой бы то ни было возраст; за день до этого пытливый мистик чудом одолел пропасть лет – а теперь не стало ни мальчика, ни мужчины. Остался лишь Рэндольф Картер – вещь-в-себе, навьюченная некоторыми представлениями, потерявшими связь с земным опытом. Еще мгновение назад он пребывал в пещере, стоял перед высеченной посреди стены аркой с изображением гигантской длани – теперь же пещеры не было, как, впрочем, и ее отсутствия; а гранитную стену нельзя было назвать ни реальной, ни иллюзорной. Существовал лишь поток впечатлений – даже не зрительных, а воспринимаемых сознанием, – и в центре потока вихрился он, Рэндольф Картер

, получавший и фиксировавший все эти впечатления неведомым образом.

Ко времени претворения перехода Картер осознал, что тот край, где он оказался, не сыскать ни в одной земной географии, а то время, в которое он попал, не датирует никакая история. Однако денотат происходившего не являлся для Картера тайной за семью замками – о процессе полувскользь упоминалось в Пнакотикских манускриптах, а в воспрещенном «Некрономиконе», труде опального арабского сумасброда-поэта Абдуллы аль-Хазреда, ему была посвящена отдельная глава, чье значение Картер уразумел, лишь проникнув в смысл и суть символики, выгравированной на серебряном ключе. Ему открылся Путь – еще не сами Абсолютные Врата, но уже та тропа, что ведет от Земли и времени к продолжению Земли, находящемуся вне времени, из которого, в свою очередь, Абсолютные Врата ведут лихим и опасным путем в Окончательную Пустошь за гранью всех земель, всех вселенных и всей материи.

На пути том Картеру полагался Провожатый – неизбывно страшное существо из тех эпох, когда о человеческой породе не приходилось и грезить, из эпох, в коих давно забытые фигуры вели строительство странных городов в дыму вулканов Земли. Позже на руинах их трудов резвиться будут самые первые млекопитающие… Картер вспомнил, что аль-Хазред писал о Провожатом следующее: