Ночной цирк

Если подойти ближе, то можно увидеть, что пламя вырывается из большого черного котла, который стоит на четырех когтистых лапах. А обод котла переходит в длинные полоски железных завитков, как будто чугун по краю расплавили и вытянули как ириску. Железные кудри, перекручиваются между собой, формирую нечто похожие на клетку. Языки пламени виднеются между образованными своеобразными окошечками, между железными завитками и чуть выше их. Пламя можно наблюдать только над ободом котла, так что невозможно сказать, что горит, древесина или же уголь, а может и что-то еще.

Огонь ни желтый, ни оранжевый. Его танцующие языки пламени белые, как снег.

Сокровенное

Конкорд, массачусетс, октябрь 1902

Споры о будущем Бэйли начались рано и частенько повторялись, хотя на данный момент, эти споры сводились к одним и тем же фразам и напряженной тишине.

Он винит в разжигании этих споров Каролину, даже при том, что они возникли благодаря его бабушке по материнской линии. Бэйли больше испытывает нежные чувства к бабушке, нежели к своей сестре, поэтому он полностью возлагает вину за это на Каролину. Если бы она не сдалась, ему бы не пришлось так тяжко сражаться.

Всё произошло из-за просьбы одной из их бабушек, замаскированного под предложение, которое казалось довольно безобидным, чтобы Каролина посещала Колледж Рэдклифф.

Каролина казалось, была заинтригована идеей, пока распивала чай в уютной с обоями в цветочек Кембриджской бабушкиной гостиной. Но какое бы решение она не приняла по этому поводу, оно тут же кануло в Лету, как только они вернулись обратно в Конкорд и спросили мнение их отца.

— Категорическое нет.

Каролина достаточно спокойно приняла отказ, лишь слегка подувшись, решив, что вероятно будет слишком много работы, да и в любом случае она не особо-то и в город рвется. Ко всему, Милли была помолвлена и полных ходом шло планирование свадьбы, что Каролина сочла гораздо интереснее собственного образования.

А по сему, так тому и быть.

А затем пришел ответ из Кембриджа, бабушкино решение, что приезд Каролины был бы приемлем, но Бэйли, конечно же, будет поступать в Гарвард.

И это была не просьба замаскированная под что-нибудь такое невинное, а чистейшие требование. Протесты, основанные на финансовой стороне вопроса, были пресечены в зародыше, прежде чем их успели поднять заявлением, что о его обучении позаботятся.

Споры начались даже прежде, чем поинтересовались мнением самого Бэйли.

— Я бы хотел пойти учиться, — сказал он, когда наступила пауза, достаточно продолжительная, чтобы он смог вставить своё слово.

— Ты займешься фермой, — последовал ответ отца.

Проще всего было отступить и поднять этот вопрос потом, позже, тем более, учитывая, что Бэйли не исполнилось еще и шестнадцати, а значит было время, прежде чем чаша весов склонится к одному или другому решению.

Вместо этого, он сам не зная почему, постоянно поднимает этот вопрос, как только предоставляется возможность. Отмечая, что он всегда сможет вернуться на ферму, да и четыре года учебы, это не так уж долго.

Подобные утверждения поначалу были встречены нотациями, но вскоре переросли в указания на повышенных тонах и хлопанья дверью. Его мать старается держаться как можно дальше от выяснений отношений между отцом и сыном, но когда на неё начинают давить, она соглашается с мужем, но в то же время считает, что решение-то на самом деле, должно оставаться за самим Бэйли.

А Бэйли и сам до конца не уверен, хочет ли он поступать в Гарвард. Он, жалует город больше, чем Каролина, и ему кажется, что этот выбор таит в себе больше неизвестного и больше возможностей.

Принимая во внимание, что на ферме содержаться только овцы и выращиваются яблоки, и одна сплошная предсказуемость.

Он даже может представить себе как всё будет. Каким будет каждый его день, в любое время года. Когда созреют и опадут яблоки, когда придет время стричь овец, и когда ударят морозы.

Всегда одно и тоже, год от года.

Он постоянно упоминает о нечто подобном в бесконечных разговорах со своей матерью, надеясь, что, возможно, в итоге всё это перетечет в более осмысленную беседу, и ему, в конце концов, разрешат уехать, но она только говорит о приятной размеренной циклической жизни на ферме и спрашивает, закончил ли он свою работу по дому.

Теперь же приглашение на чай в Кембридж приходит только для Бэйли. На что Каролина бормочет себе поднос, мол, что у неё в любом случае нет времени для подобных глупостей. И Бэйли едет один, благодарный тому, что может насладиться поездкой без несмолкающей болтовни Каролины.

— Меня не особо заботит, будешь ли ты учиться в Гарварде или нет, — говорит бабушка как-то в один день, хотя Бэйли ни словом не обмолвился об этом.

Как правило, он пытается избежать этой темы, полагая, что прекрасно знает, какое положения занимает она в обществе.

Он кладет еще одну ложку сахара в свою чашку с чаем и ждет, как она разовьет тему с учебой.