Ночной цирк

В полночь торжественно зажигается костер, который всю предыдущую часть вечера простоял пустым и выглядел как обычная скульптура из изогнутого железа. Двенадцать исполнителей огненного шоу въезжают на платформе во двор и встают по периметру, как стрелки на часах. Ровно за одну минуту до наступления полуночи они поднимаются со своих платформ и вытаскивают из-за спины мерцающие луки и стрелы. За тридцать секунд до полуночи они поджигают наконечники своих стрел с помощью маленького танцующего желтого пламени. На них с изумлением смотрят те в толпе, кто раньше их и не замечал. За десять секунд до полуночи он поднимают свои луки и их стрелы замирают в ожидании. Как только часы возле ворот начинают отбивать время, первый лучник выпускает стрелу, позволяя ей лететь прямо в цель, где высекает при ударе сноп искр.

Костер взвивается желтым пламенем.

Вторую секунду отсчитывают часы, второй лучник посылает стрелу в желтое пламя и оно становится цвета ясного голубого неба.

Третий удар — третья стрела, и пламя — теплого яркого розового цвета.

Пламя цвета спелой тыквы следует за четвертой стрелой.

Пятая, и пламя — ярко-красное.

Шестая несет за собой глубокий сверкающий алый цвет.

Седьмая, и пламя пропитывается цветом, как разогретое вино.

Восьмая, и пламя мерцает фиолетовым.

Девятая — фиолетовый переходит в синий.

Десятый удар, десятая стрела и цвет костра становится насыщенным полуночно-синим.

На предпоследнем ударе часов танцующие языки пламени меняют свет с синего на черный и с этого момента их сложно различить на фоне котла, в котором они находятся.

На последнем ударе черное пламя взвивается вверх ослепительно белым, рассыпая вокруг искры, словно снежинки. Огромные клубы густого дыма вихрем взлетают вверх в ночное небо.

Реакция толпы очень бурная. Зрители, которые чуть раньше хотели уйти, решают остаться еще на чуть-чуть, и с энтузиазмом комментируют зажжение огня. Спустя несколько минут или часов, те, кто сам не видел этого действа, с трудом в него верят.

Люди переходят от шатра к шатру, бродя по петляющим друг за другом тропинкам, которым, кажется, нет конца. Некоторые заходят в каждый шатер, мимо которого проходят, а некоторые более разборчивы, заходят в шатер только после тщательного исследования вывески. Некоторые находят происходящее в шатре столь увлекательным, что не выходят из него в течение всего времени своего пребывания в цирке. Одни посетители советуют другим шатры, которые уже посетили сами. Их советы радостно принимаются, хотя часто, перед тем, как посетить отрекомендованный шатер, посетители отвлекаются на другие шатры.

Служителям трудно выпроводить посетителей с наступлением рассвета и им это удается только после искреннего заверения, что зрители могут вернуться сюда с закатом.

Все говорят, что открытие цирка имело несомненный успех.

Есть только один небольшой казус, одно неожиданное происшествие. Оно проходит незамеченным мимо посетителей, а многие исполните, узнали об этом уже постфактум.

Прямо перед закатом, пока шли последние приготовления (подгоняли костюмы, плавили карамель), супруга укротителя диких кошек неожиданно идет в подсобку. Она — ассистентка мужа, когда не находится в интересном положении. Ее часть выступления была слегка изменена, подстроена под ее состояние, но кошки кажутся взволнованными.

Она ждет близнецов, они должны были появиться несколькими неделями позже. Народ шутит, что, вероятно, они не хотят пропустить ночь открытия.

Врача привели в цирк до того, как он был открыт для публики и проводили прямо за кулисы принимать роды (проще выполнить этот трюк здесь, чем тащить ее в клинику).

За шесть минут до полуночи рождается Уинстон Эйдан Мюррей.

Через семь минут после полуночи появляется его сестра — Пенелопа Эйслин Мюррей.

Когда эту радостную весть сообщают Чандрешу Кристоу Лефевру, он мягко говоря, разочарован, что близнецы разнополые, потому как у него уже возникло столько идей по поводу ролей отведенных близнецам, когда те достаточно подрастут. Двойняшки же не обладают той эффектностью, которая есть у близнецов и на которую он так надеялся. Но как бы там ни было, он поручает Марко организовать доставку двух огромных букетов красных роз.

Оба крохотных созданьица удивляли наличием ярко-рыжих волосиков. Она почти не плакали, бодрствовали и внимательно смотрели, каждый парой широко распахнутых голубых глазенок. Их завернули в запасные отрезы шелка и атласа: её — в белые, а его — в черные.

Цирковые артисты нескончаемым потоком приходят посмотреть на них в антрактах, держа их по очереди и неизбежно подмечая так удачно выбранное ими время для появления на свет. Они и впрямь прекрасно впишутся, говорят все, только надо как-то избавится от их волос. Кто-то предлагает двойняшкам носить шляпы до тех пор, пока не появится возможность перекрасить волосы. Кто-то замечает, что с таким-то цветом волос, это будет лишь жалкая пародия на краску; их шокирующий рыжий намного ярче, чем каштановые волосы матери.