Ночной цирк

Поппета поворачивается, чтобы в ответ скорчить рожицу, но затем фокусирует свой взгляд, глядя вверх на ясное ночное небо. Бэйли осторожно наблюдает за ней. Она выглядит так, будто рассматривает картину или пытается прочесть, что-то, что находится далеко, слегка прищурившись.

Внезапно она прекращает глядеть в небо и подносит руки к лицу, прижав свои глаза пальцами в белых перчатках. Виджет кладет руку ей на плечо.

— С тобой всё в порядке? — спрашивает Бэйли.

Поппета, прежде чем кивнуть, делает глубокий вдох, продолжая держать руки прижатыми к своему лицу.

— Я в порядке, — говорит она, приглушенным голосом. — Это было… очень ярко. У меня от этого разболелась голова.

Она отнимает руки от своего лица и качает головой; что бы с ней не случилось, по-видимому, всё прошло. Всё оставшиеся время, проведенное в аттракционе, никто из них больше не смотрит на звездный купол неба.

— Мне очень жаль, — тихо говорит Бэйли, когда они спускаются на выход по спиральной лестнице.

— Это не твоя вина, — говорит Поппета. — Я сама должна была лучше понимать, на что иду, последнее время, все, что я могла прочесть по звездам, не имело никакого смысла, а приносило только головную боль. Возможно, мне пока стоит перестать на время этим заниматься.

— Тебе нужно слегка взбодриться, — говорит Виджет, когда они возвращаются в гомон цирка. — Облаковый лабиринт?

Поппета кивает, и плечи её слегка расслабляются.

— А что такое Облаковый лабиринт? — спрашивает Бэйли.

— Как? Ты еще не обнаружил здесь самый лучший шатер? — спрашивает Виджет, будто не веря своим ушам, качая головой. — Тебе придется прийти еще раз, не можем же мы везде побывать за одну ночь. Может именно поэтому у Петы разболелась голова, она увидела, как мы таскаем тебя из шатра в шатер, чтобы показать тебе, чего ты упустил.

— Видж может видеть прошлое, — неожиданно говорит Поппета, прерывая разговор. — Это одна из причин, почему его истории всегда так хороши.

— С прошлым проще всего, — говорит Виджет. — Оно уже произошло.

— По звездам? — спрашивает Бэйли.

— Нет, — отвечает Виджет. — По людям. Прошлое остается на тебе, словно сахарная пудра на твоих пальцах. Некоторым людям удается избавиться от неё, но её частички всё еще с ними, события и вещи, толкнувшие тебя туда, где ты сейчас. Я могу…ну, прочесть, это не совсем верное слово, но оно и не подходит под описание того, как Поппета общается со звездами.

— Итак, ты можешь глянув на меня, увидеть моё прошлое? — спрашивает Бэйли.

— Мог бы, — отвечает Виджет. — Я стараюсь не делать этого без разрешения, если конечно, ничего такого само так и не лезет на глаза. Не возражаешь?

Бэйли качает головой.

— Вовсе нет.

Виджет какое-то мгновение смотрит на него во все глаза, но не слишком долго, чтобы Бэйли стало неуютно под тяжестью его взгляда, разве что чуть-чуть.

— Дерево, — говорит Виджет. — Это огромный старый дуб, для тебя больше дом, чем тот, где ты живешь, но всё же больше всего дома ты чувствуешь себя здесь. — Он жестом обвел шатры и огоньки. — Чувствуешь себя одиноким, даже, когда ты среди людей. Яблоки. И твоя сестра кажется настоящим сокровищем, — саркастически добавляет он.

— Очень похоже на правду, — говорит, смеясь, Бэйли.

— Что за яблоки? — спрашивает Поппета.

— Моя семья владеет фермой с садом, — объясняет Бэйли.

— О, звучит замечательно, — говорит Поппета.

Бэйли никогда не считал ряды коротеньких, искривленных деревьев замечательными.

— Вот мы и на месте, — говорит Виджет, когда подходит их черед.

Несмотря на свой ограниченный опыт общения с цирком, Бэйли поразило, что он никогда не видел этот шатер прежде. Он был высоким, почти таким же высоким как шатер с акробатами, но более узкий. Он остановился прочесть вывеску над входом.

ОБЛАКОВЫЙ ЛАБИРИНТ

ПУТЕШЕСТВИЕ В ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

ВОСХОЖДЕНИЕ НА НЕБЕСНЫЙ СВОД

ЗДЕСЬ НЕТ НАЧАЛА

ЗДЕСЬ НЕТ КОНЦА

ВХОДИТЕ, КОГДА УГОДНО

УХОДИТЕ, КОГДА ПОЖЕЛАЕТЕ

НЕ БОЙТЕСЬ УПАСТЬ

Стены внутри шатра оказались темными, за то в самом его центре возвышалась необъятная, флуоресцирующая белым, махина. Бэйли не мог придумать, как это можно еще назвать. Громадина занимает почти полностью весь шатер, оставляя место только разве что для извилистой дорожки, которая начинается у самого входа и вьется петлями вокруг неё. Пол за пределами дорожки, покрыт белыми шариками, тысячами, напоминающих мыльные пузыри.

Возвышенность сама по себе состоит из серии платформ, необычных прозрачных фигур, очень напоминающих облака, которые словно падают вниз. Они были многослойными как торт. Из того, что Бэйли удается разглядеть, пространство между слоями варьируется от достаточного места, где можно идти выпрямившись во весь рост, до едва хватающего, чтобы можно было проползти. Тут и там эти самые облака почти уплывают от центральной возвышенности, дрейфуя в пространство.