Новый Мир ( № 11 2000)

Порой андерсеновское используется автором “к. р.” совершенно сознательно, с провокативной пародийной целью. Так, Евгений Попов в “к. р.” “Стая лебедей, летевшая по направлению к Египту” дает иронический вариант “Нового платья короля”. Сумасшедший майор, восклицающий в трамвае, двигающемся через “мост над великой сибирской рекой Е.”: “Гляньте, товарищи! Гляньте! Стая лебедей летит по направлению к Египту!.. Стая лебедей!” — голый король из сказки Андерсена. Пассажиры трамвая, бурно радующиеся лебедям, “летящим по направлению к Египту” (“...тут в трамвае началось буйное веселье. Люди совершенно незнакомые братски обнимались и поздравляли друг друга... „Ура! Ура! Ура!” — кричали присутствующие”), — разумеется, подданные голого короля, восхищающиеся его новым платьем, зато грубый “мальчонка, лет десяти... будущий преступник”, тихо сказавший майору: “Дяденька майор! А ведь ты спятил? Да? Так и так твою мать!” — естественно, тот самый мальчик, что воскликнул: “А король-то голый!” Тут-то автор “к. р.” и совершает ловкий перещелк “тумблером” читательского восприятия. “И все замерли. А майор отвернулся и не стал ничего опровергать. Мальчонка показал взрослым кукиш и вышел на следующей остановке по своим надобностям”. Спятивший майор оказывается слабым симпатичным сказочником, “навеявшим сон золотой”, зато честный мальчонка обещает стать “будущим преступником”, холодным и бездушным прагматиком. Евгений Попов точно почувствовал скрытый парадокс сказки Андерсена. Голый король — больший ребенок, чем ребенок, крикнувший: “Голый король!” Или: нехорошо говорить голому, что он — голый, даже если он — король.

Вообще, в тот момент, когда “к. р.” становятся похожи на сказки, авторы “к. р.” становятся похожи на сказочников, приобретших жутковатый исторический опыт. Андерсены эпохи войн и революций XX века.