o 8b191ad8675a2039

требует, - улыбнулся нежно, Селим. «Надо его на коня сажать уже, конечно, завтра и

распоряжусь».

-Кадина, - поклонилась служанка. Марджана лениво приоткрыла один глаз. Она лежала

спиной вверх, обнаженная, на мраморной скамье в своей личной купальне. Кася медленно

массировала ей плечи.

-Ты новая? – спросила Марджана и, протянув руку, позвонила в колокольчик. Кизляр-агаши

сразу же выступил из клубов пара.

-Я все проверил, кадина, - сказал он шепотом, встав на колени. «Там все в порядке –

притирания, маски, все безопасное».

Марджана перевернулась на спину и Кася взяла серебряные щипчики. «Только осторожней,

умоляю тебя», - шутливо попросила женщина.

-Первый год, что ли,- пробурчала Кася, склонившись над раздвинутыми ногами. «Да там и

немного у вас совсем, потерпите».

Марджана закусила губу и с шумом вдохнула в себя воздух. «Вот и все - распрямилась

Кася .«Давай притирание-то, - протянула она руку новой служанке.

-Это для лица, - та подала девушке фарфоровую чашку. Кася сунула в нее палец и

попробовала:

-А, мед, - она улыбнулась и стала накладывать его на щеки женщины. Марджана

почувствовала на губах сладкие капли и облизнулась.

Сквозь туман она увидела знакомое лицо и потянулась к нему. Он исчезал, отступал,

поворачивался к ней спиной. Вокруг были женщины – одна, золотоволосая, с голубовато-

зелеными глазами, вдруг обернулась блестящей змеей и обвилась вокруг ее ног.

Она потянулась за кинжалом – пасть открылась, гадюка вдруг засмеялась – человеческим

смехом. Другая змея – бледная, длинная, подползла совсем близко, и подняла красивую,

узкую голову с черными, немигающими глазами.

По ее телу тек холодный, липкий пот. Еще одна - с темными косами, кареглазая,

превратилась в сокола, и, распахнув красивые крылья, парила над ней. «Спустись», -

прошептала женщина одними губами. Сокол заклекотал что-то, исчезая в молочной, густой

мгле.

К ней подбежала собака, и, ласкаясь, стала бодать головой в руку. Опустив глаза, она

увидела, что это волчонок – он рос, превращаясь в молодого зверя, с рыжеватой шерстью.

Волчица оскалила зубы, ее холодные желтые глаза глянули на женщину, и животное

зарычало.

-Спаси, - она протянула руку, к тому, что уже почти исчез вдали. «Забери».

- Те, кто мертвы – живы, те, кто живы – мертвы», - услышала она. «У тебя был выбор, ты его

сделала. Ты просила дочь и отдала взамен время твоего счастья».

-Сколько еще? – сохлыми губами прошептала женщина.

-У тебя есть сын, не потеряй его, - приказали издалека. «Иначе те, кто мертвы – останутся

мертвыми до скончания времен».

-Сколько еще? – повторила она. «Сколько?»

Лекарь быстро подставил серебряный таз, и спина женщины задергалась в рвоте.

-Сколько еще? – откашлявшись, спросила она.

-Кадина, - развел руками евнух, «это мед цветов олеандра. Аристотель и Плиний Старший

говорят о двух-трех днях отравления. Хорошо еще, что вы немного проглотили».

Ее опять стошнило – какой-то серой водой. Лекарь вытер ей лоб и озабоченно спросил:

«Кадина, у вас нет никаких видений, снов?»

-У меня есть видение, - она сплюнула в таз, - что, когда я встану с этого ложа, я лично

задушу всех тех, кто поднес мне эту мерзость. Как моя служанка? – она вдруг вспомнила, что

Кася облизала палец , испачканный медом.

Евнух улыбнулся. «Она молодая и сильная, как вы. Все будет хорошо».

-Любимая, - раздался голос мужа из раскрывающихся дверей. Марджана в панике замахала

рукой – лекарь понял и быстро унес все в боковую комнату. Запах, - женщина принюхалась, -

все равно остался, и она мигнула евнуху, чтобы тот раскрыл окна. В опочивальне загулял

морской ветер.

Селим, присел на кровать и прижался губами к ее лбу. «Во-первых, я тебя переселяю, -

сказал он, надевая на ее палец дивное кольцо – изумруд был оправлен в металл бронзового

цвета, выкованный в виде ракушки. Вся оправа была заполнена алмазами. «Будто снег под

солнцем, - подумала Марджана, прищурившись от их сияния.

-У тебя будет свое крыло, здесь, - Селим, повел рукой вокруг, - своя охрана, - сто человек

янычар, и дети будут жить с тобой. Своя кухня и свои эти ваши,- он усмехнулся, - женские

штучки. Чтобы никакой дряни более тебе не носили.

Она поцеловала руку мужа, и почувствовала слезы у себя на глазах.

-Ну, ну, - ворчливо сказал Селим, и пристроил ее себе под бок. «Этому дураку кизляру-агаши

я велел дать пятьдесят палок – в следующий раз пусть внимательней читает греков».

-А...? – Марджана подняла глаза на мужа. «Встанешь – я тебе покажу, - недобро улыбнулся

Селим.

-Мама!- Фарида остановилась на пороге и покраснела.

-Иди сюда, дочка, - султан посадил ее рядом с собой. «Мама немножко болеет, но скоро все

будет в порядке».

-У нее опять будет ребеночек, как Фарук? – раскосые зеленые глаза обратились на Селима.

-Пока нет, - он пощекотал девочку, и та залилась смехом, - но, с помощью Аллаха, скоро».

Селим, подмигнул Марджане и та покраснела.