o 8b191ad8675a2039

Джумана поежилась и набросила на себя мех. Ахмад погрел ее руки в своих ладонях.

-Когда тебе уезжать? – грустно спросила его мать.

-Через два дня, - юноша вдруг вздохнул.

-Задержись еще ненадолго, - попросила его Джумана. «Буквально на один день».

Она приблизила губы к уху сына и что-то зашептала.

Тот улыбнулся и медленно сказал: «Ну, это недальний свет. Я пошлю к нему надежного

человека, все будет сделано».

-Только сначала она,- предупредила его мать и Ахмад, прижав ее к себе, пробормотал: «Ты

будешь мной гордиться».

-Я уже горжусь, - поцеловала его Джумана.

Эстер разложила на ковре духи и взглянула на Марфу: «Те деньги, что у вас, кадина, в

книжке. Их нет».

-Где же они? – застывшими губами спросила Вельяминова.

-Этот вклад уже забрали, - спокойно ответила женщина.

Селим, оперся на перила террасы и посмотрел на легкий снег, покрывавший берега залива.

«Еще одна зима, - улыбнулся султан. «Немного потеплеет, - выйду с Фаруком в пролив на

галере, пусть сын привыкает к морю».

Он прошел по дорожке в сад. На лепестках роз виднелись прозрачные, быстро тающие

хлопья. Мужчина присел и полюбовался сложным узором снежинок. «Ни один ремесленник

не повторит того, что сделал, в своей милости, Аллах, - подумал он. «Христиане рисуют

своего бога, и делают статуи его матери – глупцы! Нет такого художника, что сможет

достойно запечатлеть прелесть Марджаны.

Селим, почувствовал, как соскучился по жене. «Надо будет распорядиться, чтобы как

следует, протопили новую купальню и наполнили бассейны к завтрашнему дню. Заберу ее

туда и не выпущу до полудня, а то и позже. Пусть принесут подогретого вина со специями,

сладостей, - она их любит. Меха надо расстелить на полу».

Он представил себе жену, выходящую из теплого бассейна, с распущенными по спине,

бронзовыми волосами, и едва удержался, чтобы не пойти к ней в опочивальню прямо

сейчас.

-Как мальчишка, - усмехнулся, Селим, вспомнив себя семнадцатилетним юношей. Нур-бану

было шестнадцать, и тогда он днями не отпускал ее с ложа.

Он взглянул на купальню и решил еще раз все проверить. «Мало ли, что-то не доделано, - он

быстрым шагом пошел к дверям. «Лучше сейчас будет исправить, чем потом увидеть, не до

того нам с Марджаной завтра будет».

-Ну, пойдем, - вздохнула Нур-бану, поднимаясь.

-Она уже там? – спросил кизляр-агаши, укутывая женщину в кашемир.

-С утра еще, - улыбнулась венецианка. «Те сладости, что вчера принесли с кухни – проверил

ты их?»

-Кошка издохла, - мрачно ответил евнух. «Не понимаю, на что она рассчитывала».

-Она мечется, - Нур-бану накинула вуаль. «Понимает, что скоро конец. Тот янычар, который

вчера приходил к ее сыну...»

-Он даже до переправы не доехал – кизляр-агаши открыл дверь, и Нур-бану на мгновение

застыла, любуясь заснеженным садом.

В купальне было жарко. Над каменным полом клубился пар. Селим, нахмурился, и, присев

на край отделанного плиткой бассейна, посмотрел на горячую воду, что медленно его

наполняла.

-Я же не приказывал, - пробормотал мужчина. В белой дымке рядом с ним появилась смутно

знакомая фигура – маленькая, закутанная с головы до ног.

-Ты что тут делаешь? – начал подниматься Селим. Женщина со всей силы толкнула его в

грудь, и он, оступившись на скользкой плитке, полетел вниз.

-Отлично, - Нур-бану посмотрела на тело мужа и ласково погладила окровавленный,

разбитый затылок. «Каждый может поскользнуться в купальне. Это печально, конечно».

-А ты молодец, - она потрепала женщину по щеке и кивнула кизляру-агаши. Тот достал из

кармана плотный шнурок.

Голубые глаза Каси расширились от страха.

-Но вы, же обещали, - пробормотала служанка.

-Никогда не верь обещаниям женщин, - вздохнула Нур-бану. «Неужели ты и вправду думала,

что я позволю своему сыну взять на ложе какую-то курносую простушку?».

Кася даже не успела закричать – сильные руки евнуха закрутили концы веревки, и Нур-бану

увидела, как выпучились в агонии глаза девушки.

-Ну, все, - евнух отряхнул руки.

-Ее в море, его, - Нур-бану кивнула на труп, Селима, - на лед, как я тебе и говорила. Завтра

приедет Мурад и все закончится.

-А что Марджана? – нахмурился евнух.

-Наша валиде-султан разумная женщина, - Нур-бану улыбнулась. «Она сделает то, о чем я

ее просила. Иначе умрут ее дети».

Марджана, не глядя, перелистывала рукопись с изящными миниатюрами. Дети спали.

-Это безопасное средство, - сказал ей кизляр-агаши, передавая фарфоровый, запечатанный

кувшинчик. «Два дня – это даже больше, чем нужно».

-Ты уверен? - спросила озабоченно кадина.

-Мне не велели убивать твоих детей, - он кивнул в сторону опочивальни, - мне велели

сделать так, чтобы они не мешали. Они и не будут мешать.

-А если бы велели? – спросила Марджана, уже у его спины.

-Убил бы, конечно, - не оборачиваясь, ответил кизляр-агаши. «Если кто-то придет, кроме

меня, или Нур-бану, и будет искать его султанское величество – не открывай дверь, и сделай

вид, что вы заняты. Сама знаешь чем».

-Где Селим? – тихо поинтересовалась Марджана.

Кизляр-агаши внезапно повернулся и посмотрел на нее черными, спокойными глазами.

«Тебе какое дело? Ты же его никогда не любила».

-Она тоже, - тихо сказала женщина и отвернулась.