o 8b191ad8675a2039

-Я Матвея видел, - хмуро сказал Петя. «В Кракове, он тогда жил с королем Генрихом, что

сейчас Францией правит. Не убил я его тогда».

Марфа махнула рукой. «Ты думаешь, я с ним на Москве покончить не могла? Да легко, и, –

ее глаза вдруг сузились, и стали ровно льдины, что Петя видел на севере, - никто б меня не

заподозрил. Я ведь разные травы знаю».

-Только вот, Матвей, он же все равно – кровь моя, как Степан, - она вдруг помолчала, - твоя.

Приедет Степан сюда-то? – она взяла Лизу на руки.

-Не знаю, - Петя нагнулся, и, вдохнув запах жасмина, поцеловал дочь. «Может и сразу в

море уйти, у него не всегда время есть на берегу оставаться».

-Понятно, - коротко сказала Марфа.

Петя постучал в дверь опочивальни и, заходя, спросил:

- Ты куда собралась?

-В Лондон, по делам, – сказала Марфа, разглядывая свое отражение в зеркале. «Кстати, мы

с тобой на днях уже говорили об этом – что с деньгами моей семьи?»

Петя взглянул на ее сливочные, прикрытые волной кружев плечи, на бронзовую,

переплетенную жемчугами копну волос, и, сглотнув, заставил себя отвести глаза.

-Как ты знаешь, стамбульские деньги у моего дедушки, венецианские я разместила у

Симмонса, - она чуть тронула нежную кожу декольте хрустальной пробкой от флакона с

ароматической эссенцией, -что с остальными?»

-Лондонский вклад был у меня, антверпенский и гамбургский я тоже сюда перевел, чтобы все

было в одних руках, - сказал он тихо.

-В твоих, - она чуть склонила голову набок, любуясь собой. «Удобно. Только вот ни дедушка,

ни я тебе разрешения на это не давали».

-У меня есть доверенности от держателей вкладов, - он вдруг покраснел.

-Которым ты платишь процент. Все законно, да. Только вот мы этих прибылей и в глаза не

видели, - жена стала выбирать серьги.

Я не знал, что вы живы, - сказал он, изо всех сил стараясь не смотреть на блестящие

локоны.

-Не знал, - повторила Марфа, и понюхала флакон. «Вероника все же разбирается в запахах

– как тебе?». Она склонила шею и он, изо всех сил сдерживаясь, вдохнул аромат жасмина.

-Хорошо, - сказал он глухо.

-Что это ты, Петя, так дышишь? – усмехнулась Марфа, рассматривая свои ногти. «До речки

тут бежать далеко, смотри, может воды тебе принести?»

-Спасибо, не стоит, - сказал он, отступая как можно дальше от этой белой, как атлас спины.

Платье на ней было темно-зеленого шелка.

-Так вот о деньгах, - продолжила Марфа, как ни в чем не бывало. «Верни мне все вклады,

пожалуйста».

-Они в обороте, - ответил Петя.

-Почему я ждала этих слов? – вздохнула Марфа. «Ну хорошо, как выведешь, так верни, а

пока я хоть венецианские деньги разместила, слава Богу»

-Я твой законный муж, и, значит, это и мои деньги тоже! – взорвался Петя. «Поэтому ты

завтра поедешь в Лондон, заберешь у этого дурака Симмонса венецианский вклад, и отдашь

его мне!»

-И не подумаю, - прищурившись, сказала Марфа. «В Лондон я еду сегодня– мы, с Чарльзом

Симмонсом идем в театр, но денег этих тебе, Петенька, не видать, как своих ушей.

Мало того, что ты все остальные вклады под себя подгреб, так и этот у меня забрать хочешь!

Не протягивай руки-то, куда не надобно. Это деньги моего деда, не твои!».

-Ты замужем, с какой стати ты ходишь с кем-то в театр? Там одна шваль и шлюхи! –

взорвался Петя. «Приличные женщины туда не ходят».

-Ну, ты, мой муж, меня не приглашаешь, - резонно заметила Марфа, закалывая выбившийся

локон, - а в театре мне побывать интересно.

-Забери у него вклад. Симмонс тебе не даст такой процент, как я дам. И потом, когда его

арестуют, все его владения будут конфискованы, - устало вздохнул Петя.

-Я уж позабочусь о том, чтобы получить свои деньги обратно, не волнуйся, - ответила

Марфа. «И размещу их, скажем, у Кардозо. А пока что - я лучше поменьше получу, зато

спокойней будет, - сладко улыбнулась женщина. «Чарльз мне дарит цветы, водит меня в

театр, и не орет на меня. А ты, Петя, только орешь».

-Потому что я теряю прибыль, - ядовито сказал Воронцов.

-Значит, как зарабатывать на деньгах моей семьи, - так ты мне муж, - разъяренно

повернулась к нему Марфа, «а как спать со мной – так нет?».

-А кто тебе сказал, что я не хочу спать с тобой? – заорал Петя и грохнул дверью – так, что

отвалилась бронзовая ручка.

Марфа только рассмеялась, - тихо, - и стала вдевать в уши тяжелые алмазные серьги.

Медведь ударил когтистой, тяжелой лапой собаку, и та, жалобно заскулив, упала на песок.

Задние ноги отнялись сразу, пес еще какое-то время пытался уползти на передних, но

медведь одним быстрым движением разорвал собаке живот. На окровавленный песок

вывалились блестящие, синеватые внутренности.

-Проиграешь, - сказал тихо Степан сидящему рядом Фрэнсису Дрейку. «Я этого медведя

знаю, еще в прошлом году на него ставил, его свалить невозможно».

-А вот посмотрим, - пробормотал капитан. «Сейчас бульдогов выпустят».

Мощная собака какое-то время кружилась рядом с прикованным за лапу к столбу медведем.

Тот следил за ней маленькими, злобными, спрятанными в длинной шерсти глазами. Факелы,

расставленные по краю деревянной арены, трещали, капая смолой на песок. На скамейках

для зрителей воцарилось молчание – было слышно только, как глубоко дышит

взволнованная толпа.