О смерти и умирании

Очень немногие пациенты сражаются до конца, борются, лелеют надежду. В таком случае стадии принятия достигнуть почти невозможно. Как раз такие больные в один прекрасный день скажут: «Я просто больше не могу!» В этот миг борьба прекращается, битва за жизнь окончена. Другими словами – чем яростнее они бьются, чтобы ускользнуть от неизбежного финала, тем больше пытаются отрицать смерть; тем сложнее потом спокойно и с достоинством перейти к принятию. Персонал больницы и родственники больного иногда считают таких пациентов сильными, стойкими, поощряют их борьбу со смертью до самого конца, невольно могут внушить умирающему, что принятие – не что иное, как трусливое отступление, обман или, хуже того, – отказ от собственной семьи.

Попытки борьбы, что предпринимает пациент, в сочетании с усилиями медицины могут дать шанс прожить дольше; мы это понимаем. Но как же понять, что пациент сдается «слишком рано»? Как можем мы отличить этот этап от стадии принятия, если наше стремление продлить жизнь больному часто вступает в противоречие с его желанием отдохнуть, умереть в покое? Если нам не удастся различить эти две стадии, мы скорее навредим пациенту, чем поможем, разочаруемся в своих попытках; последние этапы умирания станут для человека чрезвычайно болезненными. Случай пациентки В. – как раз тот самый пример, когда две фазы различить не получилось.

Пациентка В., замужняя женщина пятидесяти восьми лет, была госпитализирована со злокачественной опухолью в брюшной полости, доставлявшей ей болевые ощущения и значительный дискомфорт. Она приняла серьезное заболевание мужественно, с большим достоинством. Жаловалась В. редко и старалась быть как можно более самостоятельной. Она отвергала любые предложения о помощи до тех пор, пока удавалось справляться самой. Ее жизнерадостность и способность сохранять присутствие духа перед лицом неминуемой смерти поражали как персонал больницы, так и ее родственников.

Попав в больницу последний раз, она вскоре впала в неожиданную депрессию. Медики были озадачены внезапной переменой и решили получить консультацию психиатра. Когда мы заглянули в палату В., ее не оказалось на месте. Через некоторое время мы зашли снова, однако палата по-прежнему была пуста. Наконец, мы нашли В. в коридоре, у кабинета рентгенолога, где она в неудобной позе лежала на каталке, явно испытывая сильную боль. Выяснилось, что пациентка прошла два длительных сеанса рентгенографии, и теперь ожидала в коридоре, так как предстояло сделать еще снимки. У В. сильно болела спина, несколько часов она не ела и не пила и испытывала серьезный дискомфорт. И, что самое неприятное, ей очень хотелось посетить туалет. Все это она изложила нам шепотом, заявив, что «едва не при смерти от боли». Я предложила доставить ее до ближайшего туалета. В первый раз за время нашего разговора пациентка слабо улыбнулась, глянув на меня, и возразила: «Нет, я без тапочек… Лучше подожду, пока меня отвезут в палату. Справлюсь сама».

Это короткое замечание помогло нам понять ее основную потребность: ухаживать за собой самостоятельно, пока есть силы, сохранять достоинство и независимость до тех пор, пока возможно. Пациентку приводило в ярость, что ее выдержка подвергалась невыносимым испытаниям – впору кричать от отчаяния при посторонних, опорожнить кишечник прямо в коридоре. Экстремальная ситуация поставила ее на грань истерики при людях, которые «лишь выполняли свои обязанности».

Мы снова встретились через несколько дней, уже при более благоприятных обстоятельствах. Не вызывало сомнений, что В. стала гораздо быстрее утомляться и уже готовилась умереть. Она в нескольких словах поведала нам о своих детях, о муже, который, как она считала, сумеет прожить без нее. Пациентка верила, что ее жизнь была исполнена смысла, брак удачен, стремиться больше не к чему. Она лишь просила, чтобы ей дали спокойно умереть, хотела остаться одна, даже не желала, чтобы муж навещал ее часто. В. сообщила, что только неспособность мужа осознать факт неизбежной смерти держит ее на этом свете. Она сердилась, что супруг не может принять правду, отчаянно цепляется за любую возможность удовлетворить хоть какое-то ее желание, которых у нее, собственно, уже и не имелось. Я пояснила В., что она сейчас просто хочет отрешиться от этого мира, и пациентка благодарно кивнула, провожая меня.