О смерти и умирании

Доктор: Скажите, мистер Д., вот вы сейчас уже не так молоды. Наверное, уже не сможете делать то, что могли раньше. Что вы чувствуете? Допустим, рядом с вами нет врача, который готов сделать укол, допустим – вас не лечат.

Пациент: Да. Знаете, постепенно учишься жить с этим. Сначала понимаешь, что, может быть, никогда и не поправишься.

Доктор: Как на вас это действует?

Пациент: Сначала шокирует, и стараешься об этом просто не думать.

Доктор: Но вообще вы когда-нибудь об этом думаете?

Пациент: Конечно. Я ведь далеко не каждую ночь хорошо сплю. Миллион мыслей приходит в голову, когда мучаешься бессонницей! Стараешься не зацикливаться. Детство у меня было хорошее. Мать еще жива. Довольно часто меня навещает. Всегда могу что-то вспомнить, какие-то случаи из детства. Гоняли тогда на старом драндулете по всему району. Много катались, асфальтированных дорог почти не было, в основном грунтовки. Так заедешь куда-нибудь, да застрянешь в грязище по самые колпаки. Толкаешь, тянешь эту колымагу. Хорошее было детство, родители – замечательные люди. Никогда в нашем доме не было ни грубости, ни злобы. Потому и жизнь была приятная. Всегда стараюсь смотреть на вещи именно с этой точки зрения, понимаю, что Бог меня благословил. Мало ведь таких людей, которые в этом мире ничего, кроме несчастий, не видели. Вспоминаю свою жизнь, и мне кажется, что были деньки, которые иначе как бонусом и не назовешь.

Доктор: Вы жили полной жизнью – об этом же вы говорите? Как вы думаете, легче ли такому человеку встретить смерть?

Пациент: О смерти я не думаю. Думаю о жизни. Знаете, ко мне приходят дети, и я им говорю, что нужно делать все, что в твоих силах, несмотря на обстоятельства. Потерь все равно не избежать! Надо помнить, что в этой жизни мы обязаны быть счастливыми – так им и говорю. Я-то всегда считал себя счастливым. Оглядываюсь назад, думаю обо всех тех ребятах, с которыми рос. Кто в тюрьме, кто в изоляторе. Кто где. Я и сам мог там оказаться, но нет. Когда они замышляли что-то неправильное, я держался в стороне. Много раз из-за этого дрались – они считали, я боюсь. Только всегда лучше осторожно к таким вещам относиться, биться за то, во что веришь, нежели взять и войти в долю, сказать, что, да, мол, я с вами. Ведь тут без вариантов. Рано или поздно влипнешь в историю, и жизнь даст такой поворот, что потом уж не развернешься! Конечно, они говорят, мол, ничего, выкарабкаешься и все такое. Только ведь это пятно не смоешь. Случится в квартале что-нибудь этакое, и тебя тут же хватают, начинают допрашивать – где был да с кем был тем вечером. И неважно, сколько тебе лет. Мне повезло не замараться. Так что, когда вспоминаю прошлое, – всегда говорю, что я везунчик! И дальше на везение рассчитываю. Есть еще небольшой запасец удачи. Да, сейчас не подфартило, но все выправится рано или поздно. Наступит день, и я отсюда выйду! Знакомые меня не узнáют.

Доктор: Эти мысли не дают вам впасть в отчаяние?

Пациент: Отчаяние такая штука – от него не защитишься. Как бы ты ни старался, его не избежать. Скорее такие мысли помогают не дойти до точки, я бы так сказал. Да, можно отчаяться, не спать ночами. Но все равно с этим борешься. Только чем сильнее борешься, тем сильнее на тебя давит. Эта борьба иногда на настоящую смахивает. Бывает, пот пробьет, будто руками работал, а ведь все происходит в голове.

Доктор: Как боретесь вы? Помогает ли вам вера? Или, может быть, кто-то вас поддерживает?

Пациент: Не могу сказать, что я шибко религиозен.

Доктор: Что же дает вам силы уже двадцать лет? Ведь вы уже около двадцати лет болеете, верно?

Пациент: Да. По-моему, сила приходит из разных источников. Сложно сказать. Мать у меня очень религиозная. Мне все кажется, что я ее подведу, если не буду сражаться изо всех сил. Получается – мать помогает. Жена тоже верующая, значит, и она дает мне сил. Сестры… Знаете, похоже, в каждой семье женщины более религиозны, чем мужчины. Вот и мои сестры тоже. Мне сдается, что их молитвы – самые искренние. Вообще, я думаю, что человек, который молится – он что-то выпрашивает. А я всегда был слишком горд, чтобы выпрашивать. Наверное, поэтому я сейчас и не могу вам сказать все, что чувствую. Просто не получается дать волю чувствам, так я думаю.

Доктор: Кто вы по вероисповеданию – католик, протестант или…?

Пациент: Сейчас – католик, обращенный. Один из моих родителей – баптист, другой – методист. Здорово получилось!

Доктор: Как вы стали католиком?

Пациент: Мне показалось, католичество – правильная религия.

Доктор: Когда вы обратились?

Пациент: В начале 50-х, по-моему. Дети тогда были еще малышами. Ходили в католические школы.

Доктор: Это как-то связано с тем, что вы заболели?

Пациент: Да нет, тогда кожные дела меня не слишком беспокоили. Думал, вот как-нибудь найду возможность, схожу к доктору, проблема и решится, понимаете?

Доктор: А…

Пациент: Но вышло по-другому…

Доктор: Ваша жена – католичка?

Пациент: Да, мы крестились вместе.