О смерти и умирании

В то время как у умирающего человека житейские заботы отходят на второй план, у его семьи они только начинают накапливаться. Остроту многих проблем можно снизить, обсудив эти вопросы до смерти родственника. Однако чаще всего родственники скрывают свои чувства от пациента, надевают на себя маску притворной жизнерадостности, которая рано или поздно спадет. К сожалению, такова общая тенденция. Мы проводили интервью со смертельно больным мужчиной, который сказал: «Знаю, что мне осталось недолго, но прошу, не говорите жене. Она не справится». Когда мы, случайно встретив его супругу, разговорились с ней, она, без подсказок с нашей стороны, практически повторила слова мужа. Он знал о том, как обстоят дела, она тоже знала, однако никто из них не находил в себе мужества заговорить об этом. А ведь они состояли в браке тридцать лет! Если бы не молодой капеллан, присутствовавший по просьбе пациента при их встрече, они так и не поделились бы своим знанием друг с другом. Оба супруга испытали огромное облегчение, что больше не надо притворяться, и можно заняться вопросами, которые они не сумели бы решить поодиночке. Позже они улыбались, вспоминая ту детскую игру (как они сами говорили), которую приходилось вести. Они задумывались, кто первым узнал печальную новость и сколько еще они бы играли, не найдись человек, который положил этому конец.

Я думаю, сам умирающий может помочь своей семье свыкнуться с мыслью о его предстоящей смерти. Для этого есть разные способы. Один из них – откровенно поделиться с родственниками своими чувствами и мыслями, дать им возможность сделать в ответ то же самое. Если умирающий найдет в себе силы преодолеть собственное горе, подаст пример своей семье, как, умирая, можно сохранять самообладание, его сила позволит родственникам скорбеть с достоинством.

Чувство вины, пожалуй, является самым неприятным спутником смерти. Услышав о потенциально смертельном диагнозе, члены семьи часто задаются вопросом, нет ли тут их вины. «Если бы я отправила его к докторам вовремя» или «я должна была заметить признаки раньше, убедить его обратиться за помощью» – вот самые распространенные идеи, посещающие жен умирающих пациентов. Стоит ли упоминать, что в данном случае большую поддержку может оказать друг семьи, семейный врач или капеллан. Они могли бы снять с супруги больного груз ложной вины, убедить ее, что она, скорее всего, сделала все возможное, чтобы помочь мужу. Не думаю, что достаточно просто сказать: «Не вините себя, ведь вашей вины тут нет». Надо внимательно и тактично выслушать человека; только в этом случае можно определить, есть ли у него реальные основания винить себя. Родственники часто испытывают чувство вины, потому что когда-то им случалось гневаться на умирающего. Кто в гневе не желал разозлившему его человеку провалиться сквозь землю, а то и умереть? В одном из наших интервью (в Главе XII) приведен хороший пример. Наш собеседник имел все основания гневаться на свою жену, которая бросила его и ушла жить в дом своего брата. Пациент считал брата нацистом. Наш подопечный по вероисповеданию был иудеем, а жена воспитала его единственного сына в христианской вере. Пациент с женой продолжали жить раздельно, когда та умерла; наш собеседник обвинял ее и в этом тоже. К сожалению, у мужчины не было возможности выплеснуть свой гнев, и он был настолько убит, настолько охвачен чувством вины, что в итоге заболел сам.

Очень многие вдовы и вдовцы, что обращаются в клиники и в частные кабинеты, жалуются на соматические симптомы, которые явились следствием неразрешенного горя и вины. А ведь им можно помочь еще до смерти супруга, перекинуть мостик от них к умирающему. Люди не любят говорить о смерти и умирании, что вполне объяснимо, тем более, когда смерть внезапно становится не абстрактным понятием, а совершенно конкретным, подступает к нашему порогу. Некоторые из тех, кто оказывался лицом к лицу с неизбежной смертью, говорили впоследствии, что наладить общение сложно лишь в первое время, потом же, с опытом, все становится проще. Вместо того чтобы воздвигать барьеры отчуждения и изоляции, семейные пары переходят на уровень более глубокого, осмысленного общения. Страдания способствуют тому, что между мужем и женой появляются близость и понимание.

В случае пациентки Ф. мы видим пример отсутствия коммуникаций между умирающим и его семьей.