О смерти и умирании

Подобно самому больному, члены его семьи проходят через несколько стадий адаптации. На первом этапе многие из них просто не верят в реальность происходящего. Они могут отрицать сам факт, что в семье случилось несчастье, либо принимаются бегать по докторам, совершая своеобразный «шопинг» в тщетной надежде услышать, что диагноз поставлен неправильно. Родственники ищут поддержки и опровержения факта болезни у экстрасенсов и шарлатанов. Они могут совершать походы в дорогие клиники, к известным врачам и лишь постепенно начинают воспринимать реальность, которая решительно изменит их жизнь. В семье происходят определенные перемены; родственники теперь зависят от того, как сам больной относится к своему диагнозу, насколько он его понимает, от его способности поддерживать общение. Если члены семьи привыкли действовать сообща, многие важные вопросы будут решены на ранних стадиях, когда над людьми еще не довлеют эмоции, не подстегивает время. Если же каждый станет хранить свои мысли в секрете от других, между родственниками возникнет искусственный барьер, который не позволит никому из них (в том числе и самому пациенту) выплеснуть печаль «предварительного горя». Результаты подобного поведения могут быть куда более прискорбными, чем у тех семей, где не скрывают своих чувств – и поговорят, и поплачут.

Пациент проходит через стадию гнева, и точно такую же эмоциональную реакцию испытывают его ближайшие родственники. Их возмущает врач, что первым обследовал пациента, но не сумел поставить правильный диагноз; их ярость вызовет и доктор, который сообщил печальное известие. Родственники вознегодуют, что медицинский персонал не осуществляет должного ухода за пациентом, хотя в реальности дела могут обстоять совершенно иначе. В этой реакции присутствует большая доля зависти, поскольку члены семьи больного либо не могут заботиться о родственнике, быть рядом с ним, либо не имеют на это разрешения от врачей. Присутствует и чувство вины, желание наверстать то, что не удалось сделать ранее. Чем скорее мы поможем родным и близким умирающего выразить свои эмоции (еще до его смерти), тем спокойнее они будут себя чувствовать.

Если родственникам удается справиться с гневом, раздражением и виной, они вступают в фазу «предварительного горя». Та же фаза наступит и у умирающего. Если человек может избыть свое горе до смерти родственника, после его ухода из жизни оно уже не будет настолько невыносимым. Мы часто слышим, как родные пациента с гордостью говорят, что держатся, стараются входить в его палату с улыбкой. Однако наступает день, когда они уже не в силах притворяться. Мало кто понимает, что неподдельные эмоции близких перенести гораздо легче, чем видеть их искусственные улыбки. Больной в любом случае чувствует их фальшь, воспринимает улыбки как маску, которая не дает поделиться с человеком реальными чувствами.

Если же семья больного настроена на проявление эмоций, постепенно все ее члены придут к осознанию неизбежного расставания и вместе примирятся с ситуацией. Вероятно, самое мучительное для родственников время наступает на последней стадии, когда пациент постепенно отрешается от мира, в том числе и от своей семьи. Близкие больного не понимают, что умирающий обрел покой и принял неизбежность смерти. На данной стадии человеку необходимо постепенно, шаг за шагом, отстраняться от своего окружения, не исключая и тех, кого он любит. Разве может человек готовиться к смерти и одновременно поддерживать наполненные прежним смыслом отношения со всеми знакомыми ему людьми? Сначала он просит, чтобы его навещали лишь наиболее близкие друзья, потом – только дети и жена, и, наконец, только жена. Следует понимать, что это и есть постепенное отрешение от мира. Самые близкие родственники пациента часто неверно истолковывают его поведение, считают, что он их отвергает. Нам приходилось общаться с несколькими супругами умирающих, которые чрезвычайное остро реагировали на подобную отстраненность мужа или жены, не осознавая, что это вполне нормальное явление. Думается, мы окажем им неоценимую помощь, если объясним, что медленный и спокойный уход от мира возможен лишь для людей, которые преодолели страх смерти. Для близких такое поведение умирающего должно стать источником утешения и обретения душевного равновесия, а не гнева и возмущения. Именно на этом этапе семья пациента нуждается в максимальной поддержке, которая самому умирающему уже, возможно, практически не нужна. Не хочу сказать, что пациента следует оставить умирать в одиночестве. Нет, семья всегда должна быть рядом; другое дело, что пациент, достигнув стадии принятия и торможения, обычно меньше нуждается в двусторонних коммуникациях. Если семье не объяснят значение такого отстранения, может возникнуть конфликтная ситуация, как мы наблюдали в случае пациентки В. (Глава VII).