О смысле жизни

Что онъ говоритъ объ этомъ? мы знаемъ; какъ отвчаетъ онъ на эти вопросы? мы слышали. На творчеств Л. Андреева и Л. Шестова мы прослдимъ дальнйшее развитіе того ршенія вопроса о смысл жизни, которое въ общихъ чертахъ было намчено нами въ творчеств . Сологуба и которое должно въ конц концовъ сдлаться яснымъ не только въ общихъ чертахъ, но и во всхъ подробностяхъ.

Леонидъ Андреевъ

І

Въ драм Л. Андреева «Къ звздамъ» есть одно мсто, которое слдовало бы взять эпиграфомъ ко всему творчеству этого автора. Вотъ это мсто: «человкъ думаетъ только о своей жизни и о своей смерти? и отъ этого ему такъ страшно жить и такъ скучно, какъ блох, заблудившейся въ склеп… Чтобы заполнить страшную пустоту, онъ много выдумываетъ, красиво и сильно; но и въ вымыслахъ онъ говоритъ только о своей смерти, только о своей жизни, и страхъ его растетъ. И становится онъ похожъ на содержателя музея изъ восковыхъ фигуръ. Днемъ онъ болтаетъ съ постителями и беретъ съ нихъ деньги, а ночью? одинокій онъ бродитъ съ ужасомъ среди смертей, неживого, бездушнаго»… Этотъ содержатель музея восковыхъ фигуръ? самъ Л. Андреевъ. Вс главные его герои? это намренно сдланныя изъ воска фигуры, ибо въ каждомъ изъ нихъ есть та доля нарочитаго символизма, которая длаетъ ихъ не столько живыми типами, сколько символами. И иногда Л. Андреевъ дйствительно «болтаетъ съ постителями», скрывая гнетущіе вопросы подъ разными масками; но чаще? а за послдніе годы творчества постоянно? «одинокій онъ бродитъ съ ужасомъ среди смертей, неживого, бездушнаго», и «чтобы заполнить страшную пустоту, онъ много выдумываетъ, красиво и сильно, но и въ вымыслахъ онъ говоритъ только о своей смерти, только о своей жизни, и страхъ его растетъ»… Да, это дйствительно такъ; этими словами Л. Андреевъ самъ вскрываетъ лейтъ-мотивъ своего творчества.

Такимъ лейтъ-мотивомъ творчества Л. Андреева является, какъ уже неоднократно отмчалось критикой, Смерть. Л. Андреевъ? писатель однодумъ: такъ смотритъ на него критика, такъ смотритъ на него читающая публика, и это въ значительной мр справедливо. Конечно, отсюда вовсе еще не слдуетъ, что Л. Андреевъ писатель однотонный, однообразный, упорно зудящій все одну и ту же ноту; наоборотъ, онъ хочетъ, онъ старается? и это въ значительной степени ему удается? быть разнообразнымъ, красочнымъ, неожиданнымъ, новымъ; отъ избытка старанія онъ иногда впадаетъ даже въ противоположную крайность, становится слишкомъ цвтистымъ, вымученно новымъ; онъ постоянно ищетъ все новыхъ и новыхъ эффектовъ, нетронутыхъ и неразработанныхъ гармоническихъ рисунковъ. Но при всемъ этомъ онъ безсиленъ измнить канву своего рисунка; при всемъ старательномъ разнообразіи своихъ мелодій онъ фатально проводитъ ихъ на фон одного и того же «органнаго пункта», выражаясь музыкальнымъ терминомъ. У Мусоргскаго есть одна небольшая пьеска «Il vecchio castello»: на протяженіи сотни тактовъ этой музыкальной картинки Мусоргскій даетъ рядъ гармоническихъ рисунковъ на одномъ и томъ же гнетущемъ фон органнаго пункта? безпрерывнаго продолженія все одной и той же основной ноты, сопровождающей мелодію и проходящей черезъ всю пьесу. Таково же и творчество Л. Андреева, причемъ «органнымъ пунктомъ» его творчества является Смерть. И иногда этотъ «органный пунктъ» заглушаетъ собою вс остальные мотивы творчества Л. Андреева, подобно тому, какъ въ «Цар Голод» въ ночь великаго бунта звукъ хриплаго рога Смерти «на нкоторое время становится почти непрерывнымъ. Вотъ онъ заглушаетъ колоколъ, вотъ заглушаетъ и заставляетъ молчать музыку, вотъ онъ наполняетъ залъ, хриплый, торжествующій, бшеный»… Такъ бываетъ иногда и въ произведеніяхъ Л. Андреева; всюду и всегда онъ? писатель однодумъ, и Смерть является единой думой, заполнившей все его творчество, все его міровоззрніе. Самъ о себ говоритъ Л. Андреевъ, характеризуя состояніе духа одного изъ своихъ героевъ, для котораго «вс слова значили одно: смерть. И вс мысли, какія были у Павла, значили одно: смерть. Изъ сада шелъ густой и сильный запахъ травы, деревьевъ и распустившагося жасмина, и запахъ этотъ значилъ все то же: смерть»… (III, 149? 159. Ср. со слдующимъ мстомъ изъ «Разсказа о семи повшенныхъ»: «Было страшно произнести слово, какъ будто каждое слово въ язык потеряло свое значеніе и значило только одно: смерть»…). Мыслью о смерти пронизанъ для Л. Андреева весь міръ, все бытіе; sub specie mortis смотритъ онъ на все окружающее.