Мысль эта неразрывно и тсно связана у Л. Андреева съ той проблемой, разсмотрнію которой посвящена настоящая книга? съ проблемой о смысл человческой жизни. Это та общая ось вращенія, которая проходитъ черезъ творчество и . Сологуба, и Л. Андреева, и Л. Шестова; но отношеніе къ вопросу о смысл жизни у каждаго изъ нихъ совершенно своеобразно, каждый изъ нихъ подходитъ съ иной стороны къ этой проблем. Мы видли, что . Сологубъ въ ужас останавливается передъ дебелой и румяной, но безобразной бабищей Жизнью, передъ ея безпросвтнымъ мщанствомъ, ея неизбжной передоновщиной; «если вся жизнь есть мщанство, то въ чемъ же ея смыслъ?»? такъ спрашиваетъ . Сологубъ? и не находитъ окончательнаго отвта. Отсюда его надежды на избавительницу смерть, которая одна можетъ побдить всю безсмысленность передоновщины и все міровое зло:
Такъ смотритъ на жизнь и на смерть . Сологубъ: если жизнь безсмысленна, то смерть спасаетъ и избавляетъ отъ безсмысленной жизни. Л. Андреевъ не стоитъ на такой точк зрнія; для него смерть, прерывающая нить жизни, является наиболе безсмысленнымъ изъ всего въ мір. На вопросъ . Сологуба: «если жизнь? мщанство, то въ чемъ ея смыслъ?»? Л. Андреевъ отвчаетъ другимъ вопросомъ: «если есть смерть, то каковъ же смыслъ жизни?» Насколько безсмысленна для . Сологуба вся жизнь, настолько же безсмысленна для Л. Андреева смерть; и если для . Сологуба жизнь есть дебелая, румяная, но безобразная бабища, то для Л. Андреева «жизнь такъ прекрасна, что хотлось умереть? чтобы жить вчно» (III, 150), a смерть есть «мракъ пустоты и ужасъ Безконечнаго»… «Ужасъ Безконечнаго»? это очень характерно; Л. Андреевъ хочетъ отъискать смыслъ нашей земной, конечной жизни и не ищетъ р-ше-нія въ области нуменальнаго или за предлами трехъ измреній.