О театре и не только

Как-то Коля приходит с головой коровы. Мы с дружком Витькой Лиджиевым обалдели. Целая голова! Присели с Витькой у головы и стали рассматривать. А мать Коли ходит вокруг нас и головы коровы и только произносит: – Яһлав, яһлав! Альда-а-асв?! Кен өгвә? – А Коля так спокойно и важно говорит: – Хулхалув (украл). Мать напала на Колю: – Зү уга юм бичә кел! – Коля расхохотался, что произвел впечатление на мать и сказал: – Председатель колхоза дал! Колхозникам по килограмму мяса, а мне – голову! Мяса и шулюна больше будет! Важно так стоит. А Коля был высокий, красивый, большеглазый. Совершенно не похожий на мать.

Был какой-то праздник. Помню, что висели красные флаги на сельсовете и на доме сельпо. Поэтому председатель колхоза разрешил зарезать корову и раздать отличившимся на посевной колхозникам. Укрепить и показать, что Советская власть печется о народе и не разуверился в торжестве коммунизма. На улице разожгли костер, обожгли голову, а потом Коля разрубил её на куски и бросил в большую, закопченную алюминиевую кастрюлю. Маме дали в столовой, как негодную.

– Дотур постеснялся попросить. Кланька Свистунова забрала. На ливер, говорит, – сказал Коля. Жаль. Дотура хочется. Однажды корова объелась турнепса и сдохла. Предложили калмыкам. Отказались. Калмыки, хоть и жили впроголодь, но марку держали. Нацию не опускали.

По приезду в деревню прошли слухи, что калмыки людоеды. Как-то наш соплеменник врезал одному балаболу за это. Была проблема, но дело замяли. Мама переживала, просила соплеменников не реагировать на такие оскорбления. А распускали эти слухи-страшилки одиозные фигуры из власти. Специально ставили устрашающие барьеры, чтобы было меньше контактов с коренным населением. Но, в массе своей, народ хорошо относился к работящим, терпеливым моим землякам.

Когда сварилось мясо, началось пиршество. От запаха мяса поднялось настроение. Коля вытер жирные пальцы о ватные штаны и начал смаковать чай. Опять кряхтел, причмокивал и повторял свои ритуальные действия. Мы с Витькой тоже блаженствовали. И вдруг Коля спрашивает у матери: – А нос коровы кто съел?

– Борька с Витькой, – отвечает мать.

– Что ты наделала?! Разве маленьким детям дают нос коровы?! У них же коровий нос вырастет! – брякнул серьезно Коля.

– Не пугай их, – сказала мать.

Мы с Витькой притихли. Хоть и соображали кое-чего, но не все же. Мы уже знали сказки про Емелю со щукой, например, но чтобы нос вырос вместо съеденного коровьего – то было нам неведомо. А Коля продолжал рисовать страшные картины: – Что же ты, мать, так оплошала?! Родители узнают, судить нас будут! А деревенские пацаны увидят у них большой нос и смеяться будут! Беда! Беда! – Тут Коля вскочил и стал ходить в землянке. Витька до того напугался, что начал всхлипывать. А Колина мать начала нас успокаивать, что Коля, мол, шутит и т.д. Мы с Витькой опять ожили. Жизнь прекрасна! Всё впереди! У Коли же, после сытной еды проснулись гены предков – сочинителей сказок и 72 небылиц. Он начал шутковать на полную катушку. Откуда нам тогда было знать, что гены пальцем не размажешь.

Коля скрутил самокрутку, позвал нас на улицу и спросил:

– В деревне смеются над материным маленьким носом?

Мы с Витькой стали отрицательно мотать головами.

А Коля все допытывался: – А не говорят, что она сифилитичка?

Мы враз с Витькой: – Не слышали.

– Кто будет смеяться, скажите мне, – и Колька резко сплюнул. Мы с Витькой слышали смешки пацанов, но ничего не сказали.

– Ладно, и вы с пацанами не смейтесь над матерью. Это взрослые подначивают их, чтобы с нами не общались. А про коровий нос я пошутил. Думал, про мать что-нибудь скажете. Никому не говорите, что я вам сказал.

И Коля вошел в землянку.

Это я сейчас понимаю, что Коля был единственным защитником своей матери. Он днями и ночами пропадал на культстане. До него что-то просочилось, и он решил нас спровоцировать на откровенность, но мы не раскололись. Хоть и не Штирлицы. Унижали по-всякому.

Однажды Коля приходит рано утром и ходит по землянке. Туда-сюда, туда-сюда. Мать Коли и моя мама испугались.

– Что случилось? – спросила Колина мать.

– Ночью сижу возле коров и вдруг яркий свет. Смотрю – голая женщина на телеге. Я обомлел, и без оглядки домой! – выпалил Коля. Моя мама успокоилась и говорит: – Это у тебя от голода. Показалось. Не пугай Борьку! А Коля, поняв, что розыгрыш не получился, весело рявкнул: – Давай мать жрать! Председатель колхоза выдал мне кальсоны!

И, вынув из-за пазухи белые кальсоны с длинными завязками, покрутил ими в воздухе. Человеку немного надо. Лишь бы сыт был и… чуточку уважения. Один председатель колхоза в деревне не забижал Колю, другие же старались унизить по разным пустякам. Коля молча терпел. Считал, что так положено. А что мог сделать мягкий по характеру Коля? К тому же понимающий свое положение.