О театре и не только

Во-первых, эти актеры знали язык. А это главное для национального театра. Они знали историю Калмыкии, обычаи, этнографию, этикет. Это тоже важный фактор в работе над калмыцкой пьесой. Вот этого ничего не было у последующих выпускников других студий. И это главная их беда. Второй момент, и тоже играющий большую роль, это опыт работы в театре и опыт в жизни. Старшее поколение прошло второй университет жизни.

Третье: актеров довоенного выпуска отличала дисциплинированность.

Четвертое: это маниакальное самопожертвование на алтаре искусства. После депортации в театре, как и во всём городе, было холодно, голодно. Нет жилья, воды, мало продуктов, проблемы с керосином. У всех керогазы. Уголь привозной, свет изредка, транспорт не ходил. Ноган Калоевич Эняев рассказывал: «Пошел за углем. Не привезли. Встретил друга, не виделись 15 лет. Он живет в Доме ЦК (ныне здание КГУ)». Там жило много калмыков в 1957 году. Из фанеры и ящиков были слеплены временные убежища. Зато это был свой скворечник. «Выпили за встречу. Пошли с другом за углем и встретили еще одного знакомого. В общем, пришел домой к вечеру, без угля. А дома холодно». Завершив рассказ, Эняев расхохотался. Он не костил то время, а вспоминал, как приятное приключение. А сколько меняла клетушек Булгун Бадмаевна с двумя детьми! Это скудное время другой жизни старшее поколение не забудет. Поэтому актеры того времени приходили в театр, забывали свою жизнь и играли других людей и другую эпоху. Они приходили с радостью на работу. Это их отвлекало. Хотя в подкорке сидела другая жизнь.

Пятое: старшему поколению присуща взаимовыручка. Они помогали друг другу, как могли. Женщины приносили скудную пищу на репетиции и делились, рассказывали какие-то семейные радости. В Сибири, перед отъездом на Родину, жили лучше. Не все, правда. А по приезду на Родину жизнь проверяла на прочность. Радость Родины компенсировала все невзгоды.

Шестое: старшее поколение не занималось склоками, интригами. В театре они жили, как на острове выживаемости, и прощали человеческие недостатки. Они жили по максимуму.

Были ли у них грехи? А как же? Были. Но они не заслоняли главного, не мешали другим жить достойно. При общении с Булгун Бадмаевной об актерах можно было услышать только хорошее. Сейчас у нас при упоминании имени творца вначале идет негатив, а уж потом что-то незначительное, позитивное. Изменились ли мы? Изменились, к сожалению, не к лучшему. Мы стали жить лучше, но человечность и порядочность уменьшаются в той же прогрессии.

Театральная жизнь с её каждодневными потрясениями: сценическими, бытовыми, закулисными – иногда охраняет от правды жизни, от жизни, идущей за окном. Это не значит, что актеры в вакууме, изолированы от жизни. У них двойная, тройная жизнь. Жизнь в театре, жизнь на сцене и жизнь, которая за окном. Есть личности, которые вкусив театральную иллюзорную жизнь, не могут уйти и находятся в плену придуманной жизни. Театр – это придуманная на сцене жизнь. Есть личности, которые не вписываются в эту где-то мистическую, радостную, иногда печальную атмосферу особого содружества людей и незаметно исчезают. Технические работники так прикипают к этому странному для кого-то семейству, что находят радость и смысл жизни.

Театр – это самый сложный организм. Творчество – это поиск, а где поиск, там невидимый конфликт. И если в театре, в творчестве, обнажаются нервы – конфликт неизбежен. Если в театрах, кинематографии возник нарыв, то это чревато. Если он, нарыв, не удаляется, то начинается театральная гангрена, избавиться от которой поможет операция, то есть реорганизация театрального дела. Во всем мире лидер и создатель творческого лица театра – режиссёр, а не директор. Директор не творец, по-простому он называется завхозом. То есть человеком, занимающимся хозяйством театра, регулированием финансов. Директор – это второй человек в театре, и поэтому тандем главного режиссёра и директора – залог успеха.

В театре бывают конфликты между настоящим мастерством и вымороченным. В театре объединяются не по возрасту. В театре переходы от вражды к дружбе часты, как безденежье или болезни. Театр – это еще место публичных унижений, режиссёр делает замечания, требует исполнения. Критик может написать так, что впору уходить из театра. Но настоящий творец не уходит. Режиссёр может поднять актёра до высот, критик написать хорошую рецензию и актер опять в силках славы, которая может возбудить тщеславие, завышенную самооценку, зазнайство и т.д. Актерская и режиссерская профессии требуют многих нервных издержек. Потому что профессия базируется на нервных струнах и на интеллекте. И в довершении всего эти профессии малооплачиваемые. Вот такие страшилки у слуг Мельпомены. Но актеры и режиссеры не зацикливаются. Находят радость в этой вулканической атмосфере и несут ее со сцены. А зритель думает: «Какая легкая профессия, какая весёлая жизнь!». А актеры и режиссеры тратят пудовые нервы, и поэтому долго и радостно живут.

Душевная отравленность – заразна