О творчестве братьев Стругацких

Другая сюжетная нить романа, существующая вне политических аллюзий, связана с описанием цивилизации Голованов. Здесь вновь возникает весьма актуальная для фантастики всех времен и народов идея Контакта. Стругацкие показывают, как внутри одной цивилизации зарождается другая вно враждебная ей. Такая цивилизация амазонок зародилась внутри цивилизации Леса, однако самого процесса мы не видели. Кандид присутствует уже на том этапе, когда новая цивилизация стала более мощной, чем та, что её породила и приступила к её уничтожению. Цивилизация Голованов, напротив, находится на заре своего существования, и Стругацкие описывают те условия, в которых она теоретически может зародиться. По-видимому, эта цивилизация окажется не слишком благосклонной к многострадальным обитателям Саракша. В «Обитаемом острове» голованы просто отвоевывают территорию, истребляя аборигенов. Впоследствии, в повести «Жук в муравейнике» голованы, столкнувшись с гоминидной цивилизацией более высокого уровня, беззастенчиво изучают её, а получив все необходимые сведения, сразу же порывают с ней, приступив к изучению сверхцивилизации люденов, как это следует из нескольких фраз, мимоходом оброненных в повести «Волны гасят ветер». Таким образом, на протяжении трилогии просматривается проблема возникновения новой цивилизации, её стремительного развития и выхода в космос, контакта с другими цивилизациями и разрываотношений. Таким образом, авторы дают своеобразное введение в «межпланетную дипломатию».

Но в целом, произведение лишено той глубины, которая наблюдалась в более ранних вещах. Есть достаточно очевидная политическая подоплека, есть приключения, есть несколько интересных философских проблем, которые уже обсуждались и достаточно глубоко обсуждались в предыдущих произведениях. При этом имеет место явная нестыковка идеологии произведения, направленной против советского официоза и бойкого сюжета, который вполне должен был удовлетворить официальную критику.

Видимо, правы те комментаторы событий, которые полагали, что количество скандалов вокруг имени АБС (шесть ругательных статей за полгода в центральной прессе) перешло, наконец, в качество и где-то кем-то решено было взять строптивцев к ногтю и примерно наказать. Поэтому авторы и попытались написать максимально «беззубое» произведение.

Несмотря на это, произведение все же оказалось насыщенно более чем прозрачными политическими аллюзиями, поэтому критика потребовала «убрать из романа как можно больше реалий отечественной жизни (в идеале – все без исключения) и прежде всего – русские фамилии героев» («Комментарий к пройденному»). В итоге Максим Ростиславский превратился в Максима Каммерера. Представитель Совета Галактической безопасности Павел Григорьевич (он же Странник) сделался Сикорски. Танки превратились в панцервагены, штрафники в блитцтрегеров, «дурак, сопляк!» – в «Dumkopf, Rotznase!»…Исчезли из романа: «портянки», «заключенные», «салат с креветками», «табак и одеколон», «ордена», «контрразведка», «леденцы», а также некоторые пословицы и поговорки, вроде «бог шельму метит». Неизвестные Отцы – Папа, Свекор и Шурин превратились в Огненосных Творцов – Канцлера, Графа и Барона. Впрочем, реалии советской жизни все равно читались достаточно отчетливо, а будучи описаны эзоповым языком, даже выглядели более рельефно. В любом случае повесть не получилась такой «развеселой, абсолютно идеологически выдержанной, чисто развлекательной», какой она задумывалась быть написанной «своими авторами главным образом для ради денег». Из повести можно извлечь как ряд острых политических аллюзий, так и достаточно абстрактных, но любопытных политических рассуждений. Впрочем, именно «извлечь». По-настоящему глубоким, сильным философским произведением «Обитаемый остров» все же не является. Нельзя же требовать даже от гениев, чтобы они были гениями постоянно.

В последующих изданиях первоначальный текст романа был частично восстановлен. Имена героев остались за ними, Каммерер остался Каммерером, а Сикорски – Сикорски. Некоторые изменения, сделанные авторами под давлением, оказались настолько удачными, что их решено было сохранить – например, странно звучащие «воспитуемые» вместо банальных «заключенных» или «ротмистр Чачу» вместо «капитана Чачу». Но часть первоначальных терминов, фраз, словосочетаний и неологизмов вернулось.

В заключение следует сказать, что повесть выполнила ещё одну очень важную функцию. Она способствовала дальнейшему конструированию мира XXII века. Впоследствии в этом мире будет разворачиваться действие произведений «Малыш», «Парень из преисподней», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер». Для того, чтобы их герои и мир, в котором они живут, выглядели максимально достоверными, необходим и скелет будущего, и соответствующий антураж. На этот антураж повесть несомненно работает, хотя её действие и происходит не на Земле. Сами воспоминания и отвлеченные рассуждения Максима Каммерера дают достаточно много информации для конструирования земной реальности.

Отель «У погибшего альпиниста»