Об обращении с людьми

"Время, - говорит Честсрфилд, - драгоцен­но, а жизнь кратка; следовательно, не должно терять ни единой минуты напрасно. Усовер­шенствование человека есть важное предопре­деление человека, а по сему должно более всего печись о достижении его в полной мере". "Есть простонародная пословица, - говорит тот же писатель, - что денежка рубль бережет; прино­равливая сие изречение ко времени, советую не терять напрасно ни минуты, ибо минута сбере­жет целый час. Во весь день делай что-нибудь полезное, а не трать напрасно полу-часов и четвертей, коих в течение года наберется весь­ма много."

Не имей единственным предметом своей жизни только себя самого, но старайся извлекать из книг и из общения новые понятия. - Нельзя представить себе, сколь односто­ронним и монотонным существом бываем мы, когда не вы­ходим из круга собственных любимых наших понятий и с каким упорством в таком случае отвергаем все, что не несет на себе печати нашего образа мыслей. Самыми несносными собеседниками бываем мы, без сомнения, тогда, когда нахо­димся в разногласии с нашим сердцем и совестью. Кто хочет в гом увериться, тот пускай только обратит внимание на различие своих склонностей. Как скучны, рассеяны и сколь тягостны бываем мы для самих себя по проведении без пользы и, может быть со вредом, нескольких часов! Напро­тив того, сколь приятные мысли занимают нас вечером дня, с пользою нами проведенного!

(8).

Но не довольно быть любезным, приятным и занима­тельным собеседником самому себе; надобно быть чуждым всякому ласкательству и показывать себя вернейшим и иск­реннейшим другом самому себе. И если ты хочешь угождать себе столько же, сколько другим, то должен поставить для себя непременною обязанностью быть столь же строгим пред самим собой, как и перед другими.

Обыкновенно самим себе мы позволяем и извиняем то, что другим запрещаем. В собственных проступках, если только признаемся в них, виним мы судьбу или непреобори­мую склонность; но к заблуждениям своих собратьев быва­ем менее снисходительны. - Это, без сомнения, весьма несправедливо.

(9).

Не измеряй также достоинств своих только теми слова­ми: "Я лучше того и другого, одинаковых со мною лет, со­стояния..." и пр., но измеряй их уровнем своих способностей, дарований, воспитания и теми случаями, ко­торые имеешь ты к собственному усовершенствованию. - В часы уединенные отчитывайся в оных пред самим собой и спрашивай себя как строгий судья: воспользовался ли ты си­ми мгновениями; употребил ли ты оные к высшему усовер- ш енствованию?

"Усовершенствование человека, по естеству его, должно простираться в беспредельность. Какой бы степени совер­шенства мы не достигали, как бы превыше других мы себя нс почитали, но всегда остается высшая степень, которая приближает нас более к недосягаемому в здешнем мире иде­алу совершенства. Благородное сердце, внимая внутренне­му гласу, зовущему его к чему-то верховному, к гармоническому воссоединению с сим непостижимым ду­хом. Человек, без сомнения, будет обретать в жизни новые подвиги, новое поприще к своему усовершенствованию, ко благу человечества. Скука и праздность для него чужды. Сладостное ощущение своего блаженства, проистекающее из уверенности в своем благонамерении, будет сопровож­дать его на всех путях жизни.”

ГЛАВА III.

Об обращении с людьми различных нравов,

темпераментов и расположений

касательно ума и сердца.

О).

Обычно принимают четыре главных темперамента и ут­верждают, что человек бывает холерик

, флегматик, сан­гвиник или меланхолик. - Хотя, впрочем, едва ли одно из сих расположений находится в нас столь исключительно, чтобы оно не было неизменяемо примесью других, ибо из сей бесконечной смеси темпераментов происходят все тон­кие оттенки, все важнейшие изменения оных, но при всем том в паруса всякого земного странника дует по большей части один какой-нибудь из сих четырех главных ветров и определяет направление корабля его жизни в океане мира сего. Если бы потребовали моего мнения о сих четырех тем­пераментах, то по собственному своему убеждению скажу следующее:

Людей исключительного холерического характера по справедливости избегает каждый, кому приятно спокойст­вие жизни. Огонь их не гаснет никогда; он пламенеет и по­жирает все, что подвернется его свирепости.

Сангвиники в чистом виде их суть ненадежные сласто­любцы, не имеющие ни твердости, ни характера.

Люди исключительно меланхолического характера толь­ко для самих себя, а флегматического темперамента - для других бывают несносным бременем.