Об обращении с людьми

Тщеславный любит ласкательство. Похвала чрезвычай­но для него бывает лестна. И если когда обращают на него внимание или оказывают ему некоторую приверженность, если ему удивляются, то не нужно соединять с оным слиш­ком много знаков почтения. - Всякий человек более или ме­нее подвержен страсти нравиться и производить в других выгодные впечатления; посему можно, нимало не погрешая какому-нибудь, впрочем, добросердечному человеку, в ко­тором приметна сия слабость, в таких случаях несколько снисходить; говорить ему о том, что он охотно слушает, по­зволить ему несколько ободриться лестною для него похва­лою или при случае позволить хвалить самого себя. Но весьма постыдно ремесло тех низких льстецов, которые бес­престанным ласкательством доводят людей то того, что они, наконец, вовсе не хотят ничего слушать, кроме похвалы, и самый выразительный глас истины не может проникать их слуха, и что они избегают и презирают всякого прямодуш­ного человека, который таковое унижение считает даже не­которою нескромностью и грубостью. Таковыми наипаче бывает большая часть ученых женщин. - Я сам знал из них некоторых, с коими прямодушный человек обращаться поч­ти вовсе не в состоянии. Высочайшая степень сего тщесла­вия ведет к эгоизму, который делает людей неспособными ко всяким общественным и дружеским связям, и который столь же обременителен для самого даже тщеславного, сколь отвратителен для того, кто с ним жить должен.

Но хотя таким тщеславным людям льстить не должно, однако же не всякий имеет надобность исправлять их, да­вать им наставления, особенно таким, с которыми не име­ешь никакой связи; не всякий, говорю я, должен делать им какой-либо выговор, укорять их невежливым образом или менее оказывать им учтивости и угождений, нежели всяко­му другому. - Весьма несправедливо поступают те, которые, имея обязанность жить с ними вместе, требуют, чтобы мы приняли на себя исправление таковых избалованных друзей их. Тщеславные охотно сами льстят другим людям с тем только, чтобы и те в свою очередь льстили им самим. Это для них единственная достойная жертва, единственная до­стойная награда их заслуг.

(5

).

Властолюбие отличается от честолюбия и тщеславия точно так же, как гордость отличается от высокомерия. - Желательно бы было, чтобы гордость считалась благород­ным свойством души, сознанием истинного внутреннего до­стоинства - чувством неспособности поступать подло. Сия самая гордость руководствует людей к великим и благород­ным деяниям; она есть твердый оплот для честного челове­ка, всеми оставленного; она-то возвышает его над судьбой и недоброжелательными людьми и коварного даже злодея против собственной его воли вынуждает воздать должное удивление проявлению таковой гордости со стороны угне­тенного мудреца. Но высокомерие выставляет такие отли­чия, которых вовсе не имеет и хвалится предметами самыми ничтожными. Сие-то высокомерие заставляет на­пыщенного глупца, гордящегося родовым своим дворянст­вом, считать заслуги своих предков, от коих часто он даже не происходит и которые нередко вовсе не имели действи­тельных заслуг. А если имели, то он присваивает себе сии заслуги, как будто и добродетель принадлежит к собствен­ности родового имения. Сие-то высокомерие делает богатого мещанина столь грубым, строптивым и чуждым общелюбия. И в самом деле, сие низкое высокомерие, большей частью будучи сопровождаемое недостатком воспитания и небла­гопристойными оборотами, бывает гораздо несноснее высо­комерия природного дворянина. Оно-то заставляет художника иметь столько предубеждений к своим дарова­ниям, что хотя бы они никем не были признаны, но по его мнению возвышают его над всеми смертными. Он скорее станет упрекать публику в отсутствии вкуса, если она им не восхищается, нежели сознается в недостатках своего искус­ства.

Высокомерию в таком человеке всегда почти сопутству­ет глупость, и, следовательно, невозможно бывает испра­вить его никакими благоразумными убеждениями, никаким скромным, снисходительным обхождением, которого, впро­чем, он и не достоин.

В сем случае ничто столь не действенно, как взаимный ответ тщеславием на тщеславие, или показывать, что высо­комерие его совсем неприметно, или вообще не обращать никакого внимания на сих надменных людей, даже в то вре­мя, когда имеем нужду в их пособии. - Я на себе испытал, что чем более им поблажают, тем более они требуют, тем более увеличивается их высокомерие. Но отплати им тою же монетой, и они, верно, по глупости своей, придут в сму­щение и принуждены будут принять совсем другой оборот.

(6).