Об обращении с людьми

Недоверчивые, подозревающие, ропотные и

скрытные люди составляют такое общество, в котором благоразум­ный, прямодушный человек весьма мало находит приятно­сти обращения. Если должно взвешивать всякое словцо, выверять каждый шаг, чтобы им не подавать никакого пово­да к гнусному подозрению; если ни одна искра животворной радости, выходящая из глубины нашего сердца, не проница­ет грудь их; если они не разделяют с нами никакого удо­вольствия; если они приятные минуты, столь редко в нашей жизни встречающиеся, не только отравляют своим неуча­стием, но даже и в счастливом расположении нашего духа мрачностью своею исторгают нас из сладчайших мечтаний; если они не только не соответствуют нашему чистосерде­чию, но по недоверчивости своей представляют себе злодея в искреннейшем друге своем, обманщика и изменника в са­мом вернейшем слуге, - в таком случае не сделаться самому злобным и человеконенавистником есть поистине высокая степень честности. Если непринужденное и всегда честное поведение вовсе бесполезно к отвращению всякого в них со­мнения, тогда остается только не обращать никакого внима­ния на их подозрение и строптивость, но постоянно продолжать свой путь, показываемый благоразумием и со­вестью. Впрочем, такие люди достойны сожаления; они жи­вут в тягость себе и другим людям. По естеству своему они не всегда бывают злонамеренны. Нет! несчастное располо­жение духа, густая кровь, а иногда и самое действие судьбы по большей части бывает источником их болезни. В моло­дых летах сию болезнь сколько-нибудь уврачевать можно, если окружающие человека, зараженного ею, всегда обхо­дятся с ним благородно и чистосердечно, не заботясь о его мечтаниях и причудах, и тем, наконец, он уверится, что в свете есть еще честность и дружба. Напротив того, сие зло глубоко укореняется в летах преклонных, и для перенесе­ния его требуется терпение.

Наибольшего сожаления достойны те, в ком сия недовер­чивость возросла до нелюдимства. - Сочинитель драмы "Не­нависть к людям и раскаяние"

(г-н Коцебу) говорит в ней: "Книгге забыл дать наставление для обращения с такими людьми". - Правда, я мало здесь сказал о сем предмете; но и нет возможности предложить всеобщие к тому правила, ибо в сих случаях необходимо нужно знать сколь можно подроб­нее источник сего зла.

(13) .

Завистливый, зложелательный, недоброхотный и ре­внивый

характер должен бы, кажется, быть уделом одних только душ коварных и низких. Но, к сожалению, нередко к хорошим качествам многих людей примешиваются сии не­навистные свойства. - Такова слабость человеческой приро­ды! Честолюбие и тщеславие могут возбудить в нас чувство не желать другим того самого счастья, к которому мы иск­лючительно стремимся сами, например, богатства, блеска, славы, красоты, учености, власти, друга и пр. И коль это чувство рождает в нас некоторое негодование против той особы, которая, несмотря на наше к ней недоброжелатель­ство и зависть, достигает желанной цели, то мы не в состоя­нии сокрыть тайной радости, когда ненавидимой нами особе последует неудача, и само провидение как бы оправдывает враждебные наши чувства, особенно когда мы по слабости своей их обнаружили.

В тех местах, где будет говорено о зависти художников, ученых, ремесленников, о недоброжелательстве между вла­детельными особами, вельможами, богачами и вообще людьми большого света, о ревности супругов, друзей и лю­бовников, я скажу также много относящегося до сего пред­мета. Но повторять сие, мне кажется, было бы излишне. - Здесь скажу только, что для избежания всякой зависти над­лежало бы отречься от всякого хорошего качества и от всего того, что обыкновенно называют счастьем и плодами наших усилий. Впрочем, если бы должно было жить в кругу людей нсдоброхотных, то, желая избегать зависти и недоброжела­тельства, надлежало бы более скрывать, нежели обнаружи­вать свои отличия, познания, дарования; отказаться вовсе от всякого над ними превосходства; быть ограниченным в желаниях своих и домогательствах и сколько можно уме­рить круг своего действия.

Сия самая зависть в подобных случаях часто рождает ужаснейшую клевету, которой не избегнет и самый благо­роднейший человек. - Нельзя в точности определить, как всегда должно вести себя против клеветников. Часто благо­разумие и честность требуют скорейшего и подробнейшего объяснения самого дела. Нередко, напротив того, самое до­стоинство честного человека воспрещает входить в какие- либо объяснения. Чернь не перестанет издеваться над нами, если увидит, что мы принимаем клевету ее к сердцу, а вре­мя рано или поздно обнаруживает истину.

(14) .