Обещание

Что же касается Итана, Дэн с удивлением обнаружил, что старший племянник кажется несколько отстраненным и недружелюбным. После того, как они так сблизились во время прогулки по арт-маршруту — особенно после того, как Итан с ним разоткровенничался, — Дэн не был готов к тому, что на этот раз мальчик будет разговаривать настолько односложно, все время пожимать плечами и избегать его взгляда, несмотря на все попытки общения. Надеясь завязать разговор, Дэн предложил как-нибудь сходить на концерт классической музыки — «Ты мог бы просветить меня!» — и, получив сдержанный ответ, упомянул, что сегодня вечером идет хороший фильм о зомби, и, может быть, они посмотрят его вместе?

— Не-а, — не раздумывая, сказал Итан. Он уткнулся в экран ноутбука и играл в стрелялку, потом оглянулся, — словно спрашивая: «Ты все еще здесь?» Дэн понял намек и ушел. Что ж, он пытался, сказал он себе, снова спускаясь по лестнице, потерпев поражение.

Чувствуя себя бесполезным, он открыл «Фейсбук» на телефоне и не смог удержаться, чтобы не разыскать Ребекку. С тех пор как мама сообщила ему новость о ней, в нем поселилась горечь. Как она смеет счастливо жить своей жизнью после того, что сделала? Это было похоже на то, как будто кто-то, не оглядываясь, уехал с места автомобильной аварии. «Мне плевать на тебя».

О боже, вот оно: фотография черно-белого ультразвукового сканирования вместе с подписью Ребекки: «Рада сообщить, что мы с Рори собираемся стать родителями. На Хэллоуин, можете себе представить! Никаких грубых комментариев!!»

Желчь подступила к горлу. Какое самодовольство! «Рада сообщить», как будто она была членом королевской семьи или кем-то в этом роде. Как могло такое случиться: Ребекка повела себя так лживо, так ужасно предала его, и все же с ней до сих пор случались хорошие вещи? Можно было бы возразить — как он много раз делал в своих мыслях, — что если бы не предательство Ребекки, Патрик был бы сейчас жив. Жизнь шла бы как обычно, и Дэн с Тигги сейчас открывал бы для себя боливийские солончаки, демонстрируя лучший в жизни загар, вместо того чтобы пытаться служить человекообразной губкой для семьи брата и впитывать все их горе.

— Пошла ты, — сказал он себе под нос. Внезапно он почувствовал, что сходит с ума от всепоглощающей ненависти. Он не мог молчать. Он был слишком обижен, слишком взвинчен.

Дэн вернулся к сообщению с соболезнованиями, которое она ему отправила — «Потрясена новостями о Патрике», — и, прежде чем смог остановить себя, напечатал трясущимися пальцами ответ. «У тебя чертовски крепкие нервы, Бекс. Знаешь, он рассказал мне о вас двоих. Твой дерьмовый маленький секрет. Так что не смей выражать мне свое фальшивое соболезнование и лить крокодиловы слезы. Мне плевать, что ты думаешь». А затем, просто так, черт возьми, просто потому, что его переполняла ярость, вместо того, чтобы сделать паузу и дважды подумать, он нажал «Отправить».

К черту все, ему надоело подставлять другую щеку. Надоело, что его обвиняют в том, что случилось с Патриком, когда в уравнении были и другие люди. «Это не только моя вина», — подумал он, отбрасывая телефон.

* * *

На следующее утро после ужасной ночи Дэн не мог избавиться от ощущения, что дети сговорились и теперь бросают ему один вызов за другим. Или, может быть, на самом деле это было просто истинное отражение того, что значит быть родителем. Во-первых, Би проснулась ни свет ни заря и, пока Дэн тупо шарил по шкафам в поисках коробки с хлопьями, вздохнула:

— Папа всегда на выходных готовил блинчики.

Возможно, чувство вины за то, что он написал Ребекке (ответа пока не последовало), сделало его уязвимым для подобных манипуляций, а может, это был шанс сделать что-то, связанное с Патриком, для племянницы и совершить еще одно доброе дело. Как бы то ни было, через несколько секунд Дэн гуглил на телефоне рецепты блинчиков и взбивал комковатое тесто.

Когда мальчики, в конце концов, спустились вниз, Итан выглядел особенно вымотанным, как будто всю ночь не спал, стреляя в гангстеров на своем ноутбуке. Дэн почувствовал, что должен накормить их яичницей-болтуньей на тостах. «Видишь, я могу присмотреть за ними — я хорошо справляюсь», — упрямо сказал он себе, но тут Гейб бросил вилку с яичной смесью в брата во время вспышки спора, и раздражение вспыхнуло с новой силой. При виде яичных брызг на окне и стене терпение Дэна окончательно лопнуло.

— Мальчики! — возмущенно прикрикнул он, но тут Итан обиделся на то, что его тоже отругали, когда он ничего не бросал. Он умчался наверх, оставив нетронутым остаток завтрака. Так что в целом няня успеха не имела.