Обещание

— Подрабатываешь, да? Шучу. Что ж, ты не так уж много пропустил. Дункана Смита уволили за мошенничество, поэтому налетела аудиторская группа и все проверяет. Это как жить под Штази — сплошные слухи и секретность. Такие дела! Да, хорошо, Мунго, — сказал он, когда собака начала тянуть поводок. — Мне лучше идти. Рад был тебя увидеть.

— Взаимно, — сказал Дэн, снова отправляясь в путь.

— Я и забыл, что ты не работаешь, — сказал Марк, когда они снова побежали трусцой. — Как относишься к возвращению? — Дэн немного ускорил шаг.

— Я об этом не думал, — признался он и понял, что в последние несколько недель почти не вспоминал о работе, а меньше всего — о том, что там происходило без него. В памяти возникло видение его письменного стола. Письменный стол и картотечный шкаф, экран компьютера и телефон, молча ожидающие его возвращения. Три костюма висели в темном гардеробе, галстуки, как змеи, свисали с вешалки. Вся эта жизнь казалась такой далекой, как будто принадлежала кому-то совершенно другому. Ранние утренние подъемы, давка в вагоне поезда Кольцевой линии; пассажиры, как сельди в бочке, составы, со свистом несущие армию с затуманенными глазами «сдевятидопяти» в офисные здания с кондиционерами, чтобы они сидели за одинаковыми столами и печатали на одинаковых клавиатурах. Пили кофе. Жаловались на коллег (мошенников или нет). Заполняли формы, посещали собрания, отвечали на телефонные звонки, возвращались домой, а затем делали все это снова в течение сорока семи недель в году.

Это был его мир, так или иначе. Он работал так усердно, что работа поглощала девяносто процентов его сил, оставляя так мало места для чего-либо еще важного или ценного. Все заработанные им деньги копились на счете, потому что у него не было времени их потратить — или кого-то, с кем их можно было бы потратить. Только сейчас, на беговой дорожке, он осознал, как редко видел своих родителей и остальных членов семьи в последние несколько лет. Как редко общался с кем-либо вне офиса, если уж на то пошло.

В последний рабочий день перед тем, как должен был начаться его творческий отпуск, он собрал свои вещи, волнуясь, что его не будет на работе целых три месяца. Это было так странно — выходить из здания, зная, что он не будет поддерживать связь со своими клиентами или коллегами в течение такого длительного периода времени. В глубине души он не мог избавиться от затаенной тревоги, что без центрального столба офиса, поддерживающего его жизнь, все остальное может рухнуть, как сломанная палатка, как бы далеко он ни уехал. И все же, когда он оказался на месте Патрика, офисная жизнь стала казаться неважной. Даже тривиальной. Последние несколько недель, конечно, были хаотичными — роль няни прошлой ночью была ярким тому примером, — но он чувствовал себя так, как будто получил новые богатства, зажил более полно и структурированно.

Очевидно, дальше так продолжаться не могло. Как только он вернется на работу, воцарится нормальное состояние, и ему снова придется оторваться от жизни Зои и детей. Как раз тогда, когда детям действительно не помешала бы некоторая последовательность, не говоря уже о дополнительной любви.

— Если подумать, я больше не хочу работать, — сказал он Марку, когда они свернули, чтобы обогнуть большую лужу.

— Да, ты, я и все парни средних лет, которых я знаю, — довольно пессимистично сказал Марк. — Отправляешься на пенсию, верно?

У Дэна зазвонил телефон, и ему удалось вытащить его из заднего кармана, не сбавляя темпа. «Заноза в заднице», — прочитал он на экране и застонал, переключаясь на автоответчик. Быть на побегушках у арендаторов Патрика — какими бы милыми они ни были — определенно было тем, по чему он не станет скучать, когда вернется на офисную работу. Розмари подождет. Сейчас ему просто нужно бежать.

Глава двадцать вторая

К семи часам вечера в субботу Дэн умирал с голоду. Он откладывал звонок Розмари как можно дольше — неужели ему ни дня не дадут побыть одному? — но в конце дня, наконец прослушав ее сообщение, он понял, что голос у нее дрожит, как будто она вот-вот заплачет. Чувствуя себя идиотом, он взял инструменты и, стиснув зубы, поехал разбираться, что там случилось на этот раз. Протекающий радиатор и новое влажное пятно на потолке спальни, что, по ее убеждению, связано с тем, что на крыше отвалился шифер.