Облако возмездия

— Ну, вот, кажись, и приехали, — обозначил конец автомобильно-глючного маршрута Лелек. Спроси его про грибы напрямую, заржет ведь, но не признается. Придурок. Больше всего на свете, даже больше посягательств на ее тело, Лимбо ненавидела, когда кто-то пытался завладеть ее разумом — или как-то воздействовать на него. Да, имелась у нее еще одна, если хотите, идея-фикс, будто кто-то обязательно постарается подчинить ее личность своему влиянию, перехватить управление, узурпировать власть над ней изнутри. Из личного опыта, на примере компьютерных устройств, она знала, что такое вполне возможно. И эта идея очень хорошо соотносилась с другой ее фантазией, о матрице, потому что, если кому-то и заниматься такими делишками, так только ей. Собственно, матрица, если она существует, на том и должна стоять, на форматировании мозгов всех, до кого она сумеет дотянуться. В общем, консолидированная идея была таковой: матрица существует, и она пытается забраться ей в голову. Или попытается это сделать в будущем. Поэтому все внешние влияния на свой разум Лимбо старалась отслеживать. И хоть прямых попыток подчинить его пока не обнаруживалось, но раз они могли быть потенциально, значит, следовало к ним готовиться. Как там? Если неприятность возможна в принципе, она рано или поздно обязательно произойдет. Закон Мерфи. Короче, разум был ее стопроцентно приватной зоной, куда никого посторонних она не допускала. И даже тренировалась, как противодействовать внешнему воздействию на свой мозг, изучала всякие методики обретения психического и умственного иммунитета, и даже придумала пару своих способов отсечения, как ей представлялось, довольно эффективных.

Все дело в тренировке, считала Лимбо, — чем и занималась с неизменным упорством. И ей до сего дня казалось, что она достаточно хорошо подготовлена ко всякого рода неожиданностям. На поверку выходило, что не достаточно и не ко всем. Оказалось, преодолеть ее защиту не так уж сложно, нужно всего лишь на мгновение лишить ее сознания, а значит — воли. Нет-нет, так не пойдет, решила она. Если здесь такое практикуется, придется постоянно держать вокруг себя экран. Зеркало, направленное вовне. Ну, как его сооружать, она знала, все ведьмы и медиумы это умеют, а она, в некотором роде, была и тем, и другой. Непонятно только, кто, зачем и, главное, как мог покушаться на ее холодный расчетливый разум? И, надо полагать, не только ее?

Озадаченная последней мыслью, Лимбо с подозрением оглянулась, желая понять, кто еще, кроме нее, подвергся попытке воздействия?

Машина в этот момент остановилась посреди дороги, пролегавшей в неглубокой ложбине между двух холмов. Слева и справа поднимались пологие склоны, поросшие редким внизу, а выше все более густым лесом. Лес был смешанным, в нем различались и лиственные, береза и ольха, и хвойные деревья. Лимбо из окна машины видела ели, но наверняка дальше росли и лиственницы, и пихты, обычные, насколько она знала, для этих мест. С холма на холм дорогу пересекала высоковольтная линия, верней, когда-то пересекала. Мачты и теперь стояли на своих местах, а вот проводов между ними больше не было. Первая примета странности территории, куда их вынуждали идти. Впрочем, может, это свидетельство как раз обычной для окраин и медвежьих углов империи разрухи и бесхозяйственности.

— Выгружаемся! — скомандовал Болек и, распахнув дверцу, первым выбрался наружу. Автомат АКМС, который всю дорогу пролежал у него на коленях, он держал — немного наотлет — за цевье в левой руке. Левша, что ли, подумала Лимбо. Выйдя вперед и остановившись перед машиной, Болек перехватил оружие наизготовку и с хмурым видом, очень внимательно, огляделся кругом. Не заметив ничего явно угрожающего, он так же хмуро повторил. — Все спокойно, выходим!

— А это? — спросил Нетрой и подергал наручники, которые громко залязгали о скобу. — Забыл? Или ты думаешь, что они сами отпадут?

— А, ну да, — согласился Болек. И хохотнул: — А тебе они того, идут! Даже снимать не хочется! Закинув автомат за плечо, он выудил из кармана брюк ключи, и поочередно освободил сначала Феликса, а после, обойдя вокруг машины, и Лимбо. — Давайте, давайте, не тяните! — торопил он пленников.

Выгрузившись из машины и забрав из нее снаряжение, они все столпились на дороге.