Образы мифов в классической Античности

Скульпторы, восстанавливавшие утащенные персами памятники, едва ли представляли, как в действительности выглядели Гармодий и Аристогитон, умершие около сорока лет назад, но они знали, кем были эти люди. Они знали, что Гармодий был моложе, из аристократов, и что его сразу убили, а Аристогитон был более зрелым и его схватили позже. Опираясь на эти скудные факты, они изваяли характеры своих героев (ил. 112).

Гармодий, справа, юн и импульсивен. Его правая рука отведена назад, почти касается головы. Наносимый им рубящий удар – это coup de grâce, последний удар, которым обычно добивают уже выведенного из строя противника. Прибегнуть к нему в ином случае просто безрассудно, так как тело атакующего остается незащищенным.

Какая блестящая находка скульптора – одним смелым, но опрометчивым действием разом обрисовать и человека, и его судьбу! Такой уязвимый, Гармодий мог быть легко убит.

(115) Тесей сражается со Скироном в позе Гармодия

Краснофигурная аттическая чаша

Около 440–430 гг. до н. э.

Роспись: Мастер Кодра

Британский музей, Лондон

(116) Тесей сражается со свиньей в позе Аристогитона.

Обратная сторона ил. 115

Краснофигурная аттическая чаша

Около 440–430 гг. до н. э.

Роспись: Мастер Кодра

Британский музей, Лондон

Аристогитон, напротив, показан более опытным и осторожным. Он атакует осмотрительно, держа перед собой плащ, им удобно опутать любое оружие, которое могло быть на него направлено. Он держит меч низко, поджидая удобный момент для верного удара.

По-видимому, статуи Гармодия и Аристогитона стояли на Агоре (рыночная площадь Афин), поэтому они были хорошо известны афинянам и отражены во многих произведениях искусства (например, ил. 111). Сами по себе позы этих двух мужей не уникальны и в отдельности присутствуют в разных батальных сценах, но видеть их вместе – совсем иное. Сдвоенные, эти фигуры производили особое впечатление, их моментально узнавали. Они великолепно олицетворяли любовь афинян к свободе и афинскую демократию, и, должно быть, благодаря этой эффектной ауре их адаптировали и перенесли на образ Тесея, как в архитектурной скульптуре (ил. 113 и 114), так и вазописи (ил. 115 и 116).

Фризы над портиками храма Гефеста (Гефестейон) в Афинах были высечены во второй половине V века до н. э. На фризе с западной стороны изображена битва лапифов и кентавров, в которой Тесей принимал видное участие. Он изображен справа в позе, похожей на позу Гармодия (ил. 113). Сюжет фриза на восточной стороне спорный, но вполне вероятно, что там тоже представлен Тесей – в крайнем левом углу, в позе Аристогитона, узнаваемой, несмотря на отсутствие головы, правой руки и ноги (ил. 114).

Аналогично и на внешней стороне чаши, иллюстрирующей подвиги Тесея, в двух из них он принимает всё те же позы Гармодия и Аристогитона (ил. 115 и 116

). В крайнем правом углу Тесей атакует Скирона на манер Гармодия (ил. 115), тогда как ближе к центру на рисунке 116 он сражается с Кроммионской свиньей, опустив меч и защищаясь плащом в позе, схожей с позой Аристогитона. На внутренней стороне этой чаши (ил. 11) Тесей снова появляется, маскируясь под двух героев, но на этот раз стоя спиной к зрителю – подобно Гармодию, он атакует Скирона (на четыре часа) и, как Аристогитон, нападает на свинью (на одиннадцать часов).

То, что фигуры показаны в одинаковых позах спереди на внешней стороне чаши и со спины на внутренней стороне, предполагает, что вазописец знал о статуях Тираноборцев на Агоре не понаслышке и что ему нравились оба вида.

Тесей был одним из немногих мифологических героев, которые устойчиво ассоциировались с Афинами и чьих подвигов поначалу было недостаточно для того, чтобы заработать имя. Примерно в конце VI века до н. э. его авторитет укрепили изобретательные подвиги, которые он совершил по пути с Пелопоннеса в Афины (см. главу II). А в V веке до н. э., когда Афины находились на пике своего могущества, он воплощал в себе национальные чаяния афинян. Приведенные выше примеры свидетельствуют о том, что образы Тираноборцев слились с образом Тесея, мы видим, как мифологический герой перенял славу реальных прототипов, дивно перевернув привычную процедуру, в которой миф использовался для подтверждения истории, а не наоборот.

Глава XII

Жизнь и миф в искусстве

Актуальность мифа подразумевала, что художники часто воображали, будто мифологические события происходили в знакомой им обстановке, а их участники выглядели и вели себя так же, как и в реальной жизни. Это особенно относится к грекам.

У греческих вазописцев были две основные темы: мир мифов и мир вокруг них. Это привело к живому диалогу между образами мифов и образами жизни.