Один плюс один

Вампиры появились в фантастике не так давно, чуть более века тому назад — позже, чем космические ракеты и подводные лодки. Зато славу приобрели поистине ни с чем не сравнимую. Чуть ли не половина нынешней фантастики вышла не из пресловутой гоголевской «Шинели» (и даже не из его Диканьки), а из черного плаща графа Дракулы. И ничего поделать нельзя. Сколько авторов пытались, так сказать, переломить ситуацию, показать, что вампиры «не есть хорошо» (ну, точно как с гангстерами в раннем Голливуде!), но «старая романтика, черное перо» вкупе с тем же черным плащом по-прежнему влечет, тянет, заманивает. «…Неповторимое ощущение мрачной романтики СМЕРТИ» — как бы походя, роняет автор в предисловии. И — ставит восклицательный знак.

Не будем задумываться, отчего так. Примем как данность. Тем более повесть «Путь проклятых» — не случайный эпизод в творчестве Дмитрия Громова. Писалась много лет, переделывалась, шлифовалась. Значит? Если вампиры «зажигают» — значит, это кому-нибудь нужно?

Прежде всего о «мрачной романтике». Ее-то в повести, считай, и нет. Ну, вообще! Конечно, главный герой то и дело отмечает красоты ночного пейзажа — и прелесть нетопыриного полета под звездами. В этом виден его несколько эстетский склад характера, не более. Ничего специфически «вампирячего» в такой романтике нет. Выйди в полночь за полночь на улицу, вдохни прохладный воздух… Само же существование вампиров, если верить Дмитрию Громову, обыденно до крайности. Поесть, поспать, поспать, поесть, далеко убежать, хорошо спрятаться… Ну, кино, ну, поздние гости, ну, девица-вампирица. Жизнь как жизнь, скучновато, монотонно — что герой и констатирует. Раз в несколько лет — встряска с неопределенным исходом, как в старом фильме «Морозко» («Мы побьем… Нас побьют…»). В общем, быт, обыденная вечность, тянущаяся удавом по стекловате. Остается лишь посочувствовать герою… Или не стоит?

Вот тут-то рассказ, ведущийся от первого лица, необходимость глядеть на мир чужими глазами, начинают искажать реальность. Герой выписан выпукло, ярко, мы втягиваемся, невольно покрываемся его холодной кожей. И вот уже мы прячемся от солнечного света, ежимся от близости серебра… Но прежде чем апрельской льдиной растаять в море сочувствия, вспомним самое простое и очевидное. Вампир — это в первую очередь не любитель ночных полетов и рок-музыки. Это, извините, тот, кто нас кушает. Регулярно и с немалым аппетитом, «…и очнулся я в окровавленной постели, и завыл от бессилия, глядя на разорванное горло и остановившиеся глаза еще недавно так страстно целовавшей меня женщины». Романтика? А ведь автор предупреждал! И даже подчеркивал:

Я исправно чавкал, булькал, сопел, разодрал парню горло чуть ли не надвое, вымазался в крови — и в таком виде обернулся к Ней.

Аттракцион «Упырь за обедом».

Смотри, смотри, девочка! Вот она, «романтика»!

Конечно, герой на то и герой, чтобы сглаживать подобные «углы». Затмение нашло, понимаете ли, а вообще белый я и пушистый. И не просто белый и пушистый — почти Бэтмен, тот ведь тоже из нетопырей. И если кушаю, то, как правило, не доверчивых девушек (эксцесс! эксцесс!), а страшных и мерзких негодяев, которым туда и дорога. Чистильщик я, санитар городских джунглей! Почти тигр! А что? И охочусь ночью, и клыки похожи…

Преувеличение? Конечно, но не принципиальное. «Тигриность» вампиров (конечно же, «хороших» вампиров) так и проступает, причем не столько во внешности и повадках, сколько в самом авторском замысле. Тигры Дмитрия Громова — тоже не вегетарианцы и тоже не против, чтобы клыками в горло. Но кушают не положительных, а отрицательных. Эксцессы, они же затмения, конечно, случаются…

Мораль? Да какая у тигров мораль? Ясно какая — тигриная. Ну, а у вампиров — соответственно. Те же, кого

кушают, едва ли поймут изыски подобной житейской кулинарии.

Значит? Значит, каждому — свое, человеку, тигру, вампиру. И если мы решимся принять правила страшной игры в не-мертвых (подобно главной героине повести), все становится на свои места. Вампир со «знаковым» именем Влад — конечно же, хороший вампир (без всяких кавычек). И ведет он себя правильно, порой даже героически — как вампир. А нравится ли это нам, как людям, не нравится… Вампиры нашего сочувствия не ищут, разве что чуть-чуть. Иногда. Порой. Как и тигры.