Одиссея капитана Блада

слышал… Мой брат желает, чтобы я доставил для него эти деньги в Испанию?Хорошо! Но это дело семейное. Оно касается только моего брата и меня.Сделать это, конечно, можно. Но я не должен знать… – Он смолк. – Гм!Пока будут поднимать на борт эти сундуки, прошу ко мне на стаканчик малаги,господа. И адмирал в сопровождении четырех офицеров и монаха, специальноприглашенных для этого случая, направился в свою каюту, убранную скоролевской роскошью.Слуга, разлив по стаканам коричневатое вино, удалился. Дон Мигель,

усевшись за стол, погладил свою курчавую острую бородку и, улыбаясь, сказал:

– Пресвятая дева! У моего брата, господа, предусмотрительнейший ум.

Ведь я мог бы неосторожно посетить его на корабле и увидеть там такие вещи,которые мне, как адмиралу Испании, было бы трудно не заметить.Эстебан и Блад тут же с ним согласились. Затем Блад, подняв стакан,выпил за процветание Испании и за гибель идиота Якова, сидящего наанглийском престоле. Вторая половина его тоста была вполне искренней.Адмирал рассмеялся:

– Синьор! Синьор! Жаль, нет моего брата. Он обуздал бы ваше

неблагоразумие. Не забывайте, что его католическое величество и король Яков

– добрые друзья, и, следовательно, тосты, подобные вашим, в этой каюте,

согласитесь, неуместны, но, поскольку такой тост уже произнесен человеком, укоторого есть особые причины ненавидеть этих английских собак, мы, конечно,можем выпить, господа, но… неофициально.Все громко рассмеялись и выпили за гибель короля Якова с еще большимэнтузиазмом, поскольку тост был неофициальным. Затем дон Эстебан, беспокоясьза судьбу отца и помня, что страдания его затягивались по мере их задержки

здесь, поднялся и объявил, что им пора возвращаться.

– Мой отец торопится в Сан-Доминго, – объяснил юноша. – Он просил

меня прибыть сюда только для того, чтобы обнять вас, дорогой дядя. Поэтомупрошу вашего разрешения откланяться.Адмирал, разумеется, не счел возможным их задерживать.Подходя к веревочному трапу, Блад тревожно взглянул на матросов"Энкарнасиона", которые, перегнувшись через борт, болтали с гребцами шлюпки,качавшейся на волнах глубоко внизу. Поведение гребцов, однако, не вызывалооснований для беспокойства. Люди из команды "Синко Льягас", к счастью для

себя, держали язык за зубами.Адмирал попрощался с Эстебаном нежно, а с Бладом церемонно:

– Весьма сожалею, что нам приходится расставаться с вами так скоро,

дон Педро. Мне хотелось бы, чтобы вы провели больше времени на"Энкарнасионе".

– Мне, как всегда, не везет, – вежливо ответил Блад.

– Но льщу себя надеждой, что мы вскоре встретимся, кабальеро.

– Вы оказываете мне высокую честь, дон Мигель, – церемонно ответил