Однажды на том берегу…

Рядом с землянкой стояла небольшая нарядная юрта для сына со снохой. В домике везде сушился курт, иримшик. Курт – это еще одно гениальное изобретение кочевников после переносного дома – юрты. Пожалуй, лучшая из возможностей использовать молочные продукты с сохранением всех ценных компонентов молока. А иримшик – это десерт. Тоже из молока, но вываренного до такой степени, что получался сладкий продукт.

Ерболат с Фаризой наслаждались тишиной, вкусным свежим мясом, шубатом. Вдали от суеты, всяческих проблем, с глазу на глаз с пустыней. Аскетический быт, неприхотливая природа, искренние люди. Ничего лишнего не было: никакого радио, телевизора, телефона. Лишь одна рация на всякий случай да старый генератор, освещение керосиновыми лампами.

Через пару дней хозяин дома сказал, что они приглашены в гости в соседнее хозяйство, в семью другого чабана. Он узнал, что приехали гости издалека, и по законам степного гостеприимства решил показать свой шанырак. Ерболат удивился тому, что здесь, оказывается, есть соседи, хотя в обозримом пространстве никаких жилищ видно не было. Вот так, взяли туфли в руки, принарядились и пошли по песку босиком. Через какое-то время за песчаным холмом увидели необыкновенную по красоте и гармонии картину. Стояла очень большая, очень нарядная белая юрта, вокруг бегали дети, дымил большой самовар с трубой… Миром и покоем веяло от всего этого, какой-то островок счастья, окруженный бесконечными песками!

Хозяева встретили гостей, завели их в юрту, внутри которой всё тоже было красивым, богатым. Яркие корпешки на кошме, деревянные сундуки – всё как на картинках прошлого.

Трактор с прицепом, который привёз их, наутро погрузил баранов и уехал. Они здесь уже неделю бездельничали, и пора было возвращаться домой, а ехать не на чем. Стали беспокоиться. По рации попросили какого-то знакомого приехать и забрать Ерболата с семьей. Кроме трактора по этим дорогам могла ездить только ДУК, дезинфицирующая установка Комарова, необходимая для обработки жилищ пастухов на дальних отгонах. Машина с бочкой сзади и одним сиденьем для рабочего в открытой всем ветрам кабине без стекол на дверях. Наконец ДУК приехала, причем в чистом от посторонних шумов воздухе гул от мотора был слышен за час до приезда машины. Алмаатинцы так рады были возможности выбраться, что все неудобства степного «внедорожника» их не огорчили. Кудаги (сваха) дала им в дорогу много верблюжьей шерсти, вкусного курта, масло.

К тому времени Куанткан совсем перестал появляться в Аральске. Ерболат об этом прознал и на обратном пути решил все-таки навестить Жансаю, которую не видел уже несколько лет.

Они с женой застали женщину около дома. Ее приемные мальчики гостили у родственников, а она просто сидела одиноко на скамейке, стараясь подольше не заходить в пустую квартиру.

Жансая увидала Ерболата, вскинула руки, обняла его и зарыдала в голос. И он не скрывал слез.

Так они оба, обнявшись, и стояли. Оба брошенные. Она мужем, он отцом.

Ерболат никогда не говорил, что она его недолюбливала. Скорее, относилась к нему, как к младшему брату Куанткана, даже не как к пасынку. Наверное, такие же чувства были и у отца.

Сыном для них он так и не стал…

И кто знает, как бы все сложилось дальше, если бы не один случай через несколько лет.

ТРУДНЫЙ РАЗГОВОР

Желтая машина с шашечками объехала огромное концертное здание с замысловатой формы крышей, свернула с дороги и нырнула в одну из узких улочек.

– Не заблудимся? – засомневался водитель.

– Да нет. Я этот район теперь хорошо знаю, – улыбаясь, ответил сидящий справа на заднем сиденье Ерболат.

Рядом с ним ехала пожилая женщина, одетая в простое темное платье и короткий казахский камзол с вышитым национальным узором зеленого цвета под серым плащом. На голове ее был аккуратно повязан белый платок. Новые, но давно вышедшие из моды туфли модели 40-х годов указывали на то, что их хозяйка приехала издалека. Жители сельской местности, в особенности военного поколения, обычно тщательно хранили одежду и обувь, которые надевались только в очень редких случаях. По большим праздникам или как сейчас, для первой поездки в город, чтобы не стыдно было показаться людям, живущим в столице.

Она жадно всматривалась в окрестности, проплывающие мимо окна такси, и вертела головой, словно боялась что-то пропустить. От вокзала ехали по прямым, асфальтированным улицам со светофорами, улыбающимися людьми и большими зданиями с множеством окон. В какой-то момент проехали огромную стройку, на этом месте через несколько лет вырастет здание в 26 этажей, которое три десятилетия будет считаться самым высоким в городе. Но вот дома стали поменьше, быстро замелькали высокие деревья, проулки, дворы, засыпанные желтыми листьями. Водитель, следуя указаниям, свернул направо, потом налево и, резко затормозив, встал как вкопанный.

– Все, приехали, дальше дороги нет, – заявил он.

Ерболат протянул деньги, поблагодарил, вылез из машины и помог выбраться женщине. Из вещей у пассажиров был только маленький чемоданчик песочного цвета.