Огненная Арка

— Значит, ждем мадам Инайт, — скрипнул зубами Дальтер. — И еще, госпожа… м-м… Мэри? Нам все еще нужна помощь ведьм. Несколько тысяч магов остаются без сознания с ядом в организме.

— Я посмотрю, что можно сделать, — легкомысленно пообещала Мэри и немедленно испарилась. И Эвелине почему-то показалось, что во взгляде, которым Дальтер проводил ее телепортационный кокон, было не только раздражение. Нечто еще.

Нечто такое, отчего вдруг стало интересно, женат ли глава совета гильдмейстеров.

***

Густой, пахнущий перцем и жиром чад продолжал коптить и без того закопченный потолок кухни. Лайна все возилась с зельями. Знать бы только, с какими. Эвелине казалось, одного того, что сестра сварила за минувшие три дня, хватило бы, чтобы обеспечить ассортимент небольшой аптеки. Но стоило зайти на кухню и сказать: «Не мешайся, у нас гости, нужно сварить кофе!» — и Лайна, кивнув, испарилась. Спустя мгновение из гостиной донеслись голоса.

Гостем был Аджарн. Он попросил навестить маму после вылазки, и Эвелина позволила, пригласила его домой. И едва вспомнила, как совсем недавно бесилась, когда он проявлял внимание к их семье.

Она даже сервировала поднос по всем правилам. Кофейник, молочник, сахарница, чашки, салфетки, ложки, всякая ерунда, без которой все прекрасно обходились. Ничего, пусть будет. Это вежливость и уважение.

Заикнись кто-то две недели назад, что Эвелина станет заботиться о таком — она сама бы, наверное, заехала ему в глаз.

В гостиной, как и следовало ожидать, разговоры крутились вокруг одного. Мама лежала на диване. По-прежнему бледная, но подушка под головой и теплое одеяло, заботливо подоткнутое со всех сторон, смягчали впечатление, придавая магическому забытью сходство с обычным глубоким сном. И Аджарн, хоть и казался спокойным, не мог надолго отвести от мамы тревожного и чуть испуганного взгляда. Эвелина подумала, что, кажется, он чувствовал то же, что и она поначалу — беспокоящий контраст между тем, какой живой и деятельной обычно была мама, и этим ее состоянием.

— Обычно приходят в себя дня через три, — рассказывал Аджарн Лайне. — От трех дней до недели. Теперь уже беспокоиться не о чем…

— Ну вот, — вмешалась Эвелина, телепортируя поближе журнальный столик и водружая на него поднос. — Боюсь, больше ничего интересного вы здесь не увидите, господин Аджарн.

Тот не сдержал едва заметную гримасу, услышав такое обращение.

— Я знаю. Просто хотелось наведаться. Я говорил с Ферелейном, и он утверждает, что никакой опасности…

Это уже походило на уговоры — вот только кого Аджарн пытался так настойчиво убедить? Эвелина начала разливать кофе. Их с Лайной? Или себя как человека более сведущего? Совсем недавно, когда затягивали разломы, это он пугал ее комой, в которую можно впасть от магического перенапряжения. Правда, больше о коме никто не заговаривал, но это еще ничего не значило.

Эвелина в очередной раз прокляла свою привычку все анализировать, рассматривать под разными углами и выискивать подробности. И поспешила сменить тему:

—Дальтер говорил, что инициирует вашу отставку…

— Говорил. Не обращайте внимания, — гость с благодарным кивком взял предложенную чашку.

— Почему? — заинтересовалась Эвелина. — Надоел пост? Не нравится должность гильдмейстера?

— Нравится, — усмехнулся Аджарн. — Только Дальтер ничего не сможет сделать. Чтобы снять гильдмейстера, кроме согласия совета нужно еще согласие не менее чем трех четвертей магов из гильдии. А он его не получит. Меня еще не успели так сильно возненавидеть… Простите, кажется, это лишние подробности, — спохватился он, будто лишь теперь вспомнил, с кем разговаривает.

 — Продолжайте, — вдруг донеслось с дивана. — Очень интересно. За что вас должны были возненавидеть, Кайрен?

В первую секунду Эвелина, Лайна и Аджарн не пошевелились, еще не осознав, что произошло. Потом…

После Эвелина очень удивилась, увидев свою чашку, стоящую нетронутой на подносе. По всем расчетам, чашке полагалось лежать в дальнем углу в луже кофе. Остатков здравого смысла хватило, чтобы ее поставить.

…Она вновь различила реальность, уже сидя у дивана и обнимая маму. Та смеялась и шутливо отмахивалась, повторяя «Задушишь!». Эвелина разжала объятия. Лайна стояла рядом, улыбалась, но более бурного проявления чувств от нее редко когда можно было дождаться. Сдержанная крошка Лайна.

— Помочь подняться? — спросила Эвелина.

— Спасибо, я сама, — мама покосилась на Аджарна, потом, похоже, заметила, что одета, и села на диване, прикрывая одеялом ноги. Тряхнула головой.

— Что случилось?

— Острое магическое истощение, — сказал Аджарн, шагнул к маме и присел на корточки рядом, глядя на нее снизу вверх. — Агнесса, попробуйте сотворить заклинание. Любое. Сейчас.

Мама вздернула брови, но послушалась. Подняла глаза — и под потолком повис световой туман. Красивый, белоснежный, струящийся отдельными прядями изящных очертаний. Иногда она создавала его, когда входила в темное помещение.

— Получилось? Бездна!.. — выдохнул Аджарн и припал лбом к маминой руке, рассеянно царапавшей край дивана.