Огненная Арка

— Дождь может быть любой температуры. Хоть кипятком, — кровожадно сказала изобретательница. — Не нападали ли маги? Пусть попробуют!

— М-да, я бы действительно не оценила, — протянула Агнесса. — Эвелина, переоденься в сухое, если не собираешься в ближайшее время овладеть магией кашля и чарами насморка… Неплохая идея, хотя у магов наверняка в запасе не один способ создавать щиты. В следующий раз займитесь-ка щитами.

— Щиты я делать умею, — сказала Мэри. — Разве что попробовать какие-нибудь необычные…

— Любые, — кивнула Агнесса. — Что ж, не худшее развлечение. Много успели создать?

— Только снежинки, зонтик, ну и еще Ланда сделала кое-что, — затараторила Эвелина. — Покажи! — бросила она на ходу и убежала в спальню переодеваться.

Ланда встала с дивана. До сих пор Агнесса ее не замечала. Ланда и еще Смирлана — эти оказались самыми скромными и тихими из всех. И что же вы придумали?..

— Лучше не показывать, — извиняющимся тоном сказала Ланда, доставая из небольшого мешочка на поясе крошечное складное зеркальце. — Иначе… Мало ли что может случиться. В общем, нужно повернуть это зеркало к врагу — вот если нападут маги, то к магам. Все, кто в нем отразится, материализуются в виде двойников. Только злых двойников. Зеркало чуть искривленное, оно отражает недобрую сторону личности. Двойники начнут сражаться со своими оригиналами их же магией. Но это пока нельзя использовать, потому что я еще не знаю, как потом загнать их назад. Нужно зеркало побольше, чтобы я смогла войти внутрь и настроить чары…

— Ты умеешь входить в зеркала? — изумилась Агнесса. Она слышала о подобном умении, но маги-зеркальщики были редкостью. — Оно что, существует? Зазеркалье?

— Оно у каждого свое, — пояснила Ланда. — Каждый маг, умеющий входить в зеркало, может появляться из любого другого зеркала в мире. Но никогда не сможет встретиться на той стороне с другим магом. Я считаю, для каждого ткется собственное зеркальное измерение. Когда я впервые вошла в зеркало, познакомилась с толпой живых скелетов. Мы танцевали, — улыбнулась она. — Но моя младшая сестра видела, как зеркало позвало меня, и по возвращению домой меня вышвырнули за порог.

— Почему вышвырнули? Не отдали в Центр, к примеру? — Агнесса опустилась в кресло. Она начинала понимать, почему дочери так быстро сошлись с новыми ведьмами. С теми действительно было интересно поболтать.

— Моя мать не хотела быть ведьмой. Всю жизнь пила подавители и скрывала магию от отца, — сказала Ланда, пряча зеркальце обратно в мешочек. Из горловины высунулся кончик какого-то флакона. Похоже, с духами. Мешочек оказался косметичкой. — Я сама случайно узнала. Они оба ненавидели магию. А когда из зеркала появилась я, да еще в компании скелетов… Сестра в слезах, родители в ужасе. Так и получилось…

— Ладно, — Агнесса встала. — Продолжайте, вы еще меня скоро учить станете. — При этих словах у Ланды вырвался смешок. — А я узнаю наконец, что нового, — она продемонстрировала сложенные газеты. — Что-то мне подсказывает, что это затишье — не к добру.

— Маги готовятся! Готовят что-то страшное! Я же говорила! — воскликнула Наталлин. Как ни странно, никто не засмеялся.

— Мы тоже готовим, — произнесла Ястмин до невозможности зловещим тоном. Агнесса сама бы испугалась, если бы не знала точно, что сил у них всех еще очень и очень мало…

Но все-таки и чужие ведьмы, и ее собственные дочери уже успели стать командой.

И тут Агнессу словно окатило ледяной водой.

Она ощутила это так явственно, что даже удивилась, не увидев капель, стекающих по волосам, и обнаружив, что черный шелк платья влажно блестит в ярком свете люстры своим собственным, абсолютно сухим блеском.

Магическая вечеринка! Угадывание типа магии! Что вообще навело девчонок на эту мысль? Что заставило их затеять такую игру?

Агнесса обернулась, так и не войдя в спальню, и обвела глазами разом притихшую «женскую гильдию». И вмиг посерьезневшие девицы замерли под тяжелым взглядом уже не старшей опекунши — гильдмейстера.

А потом воздух сгустился, и спустя несколько растянувшихся до невозможности, до состояния загустевшего ириса мгновений в центре гостиной соткался человек.

Кряжистый, коренастый, облаченный в кожаный фартук, окровавленную рубаху и сизые от грязи сапоги. Морщинистое лицо с красным бесформенным носом было исполосовано рубцами, а волосы — полуседые, соль и перец, — стянуты в хвост на затылке.

Девицы ахнули в унисон. Гелена хихикнула, но смешок больше походил на вскрик гиены. Эвелина недоуменно нахмурилась, и на ее лице забрезжило узнавание. Наталлин шарахнулась за диван.

А Агнесса понимающе склонила голову.

— Так это твоих рук дело? Объясни, как ты сюда попал, папа.

***