Охота на крокодила

– Ну, вполне возможно, что нож здесь, на судне. А телефон?

– Тоже не нашли пока… А у вас как дела? Новости есть?

– Таких важных, чтобы о них по телефону докладывать, нет. Подробности моего дальневосточного турне – при встрече. По «крокодилу» что-нибудь есть?

– С «крокодилом» как раз есть подвижки. Кобаяси-сан вчера сообщил, что партию «крокодила» ожидают отарские пакистанцы. И ожидают они ее двенадцатого числа, то есть завтра.

– Пакистанцы? Они же вроде подержанными машинами занимаются…

– Официально – да. Но они используют свои портовые каналы не только для отправки подержанных машин в Пакистан и соседние страны. Они еще и оказывают услуги по логистике не совсем законных товаров.

– Кому оказывают?

– В частности, саппоровскому отделению «Кавагути-гуми». Это та якудза, которая три года назад от «Ямагути-гуми» откололась. Именно эти ребята наркотиками на Хоккайдо занимаются. Кобаяси-сан говорит, что пакистанцы должны получить «крокодила» у русского курьера в одном из своих магазинов или в мастерской, дать товару отлежаться пару дней, чтобы проверить, нет ли у нас к нему интереса, а затем – за проценты, конечно, – передать их парням из «Кавагути-гуми». Сами они реализацией не занимаются.

– Откуда у Кобаяси-сан такая информация?

– У его отдела информаторы не только среди русских моряков имеются.

Ивахара понизил голос.

– Он, конечно, мне ничего не сказал об источнике, но мне кажется, подкупить кого-нибудь из пакистанцев не так уж и сложно.

– Понятно. Значит, «крокодил» сейчас где-то рядом со мной, – вздохнул я. – И еще один вопрос, Ивахара-сан. В последнее время не пропадал ли у вас в управлении пистолет?

В голосе Ивахары зазвучали нотки тревоги.

– Пистолет?

– Да, наш родной револьвер «Ню-Намбу».

Ивахара замялся, из чего я сделал вывод о том, что в природе существуют такие явления, о которых отарские ребята своему верховному начальству в Саппоро не докладывают.

– Видите ли, Минамото-сан, два месяца назад был такой случай. Сержант Ямадзаки заступил на ночное дежурство на портовом посту. Знаете, там наш «кобан» стоит?

– Конечно, знаю, Ивахара-сан, – ответил я.

И вспомнил, как русские реагируют на название небольших домиков наших полицейских постов, разбросанных по городам и весям. Что-то их веселит в слове «кобан»…

– Парень он молодой, неопытный. В полицейской академии не учился, к нам попал после краткосрочных подготовительных курсов, а там он оказался после окончания Университета Саппоро. Мы его за неплохой русский взяли. Он три раза на курсы русского языка в Москву ездил.

– Не слышал про такого. А я вроде всех ваших русскоязычных полицейских знаю.

Я напряг память, но действительно никакого Ямадзаки вспомнить не смог.

– Это потому что он у нас только месяц с небольшим проработал… Так вот, заступил он на пост, а еды себе на вечер купить не успел. Но голод не тетка. Он подождал, пока вокруг никого не будет, и рванул в соседний «Сейкомарт», а кобуру с револьвером и коробку с патронами к нему оставил в «кобане». Когда он через десять минут вернулся, ни того ни другого на посту не было. Мы провели расследование, но оно ни к чему не привело.

– Из чего следует вывод, что револьвер ушел одним из судов, – резюмировал я. – А «Анны Ахматовой» тогда в порту не было?

– Была, – подтвердил мои подозрения Ивахара. – Парня мы тут же уволили, но вам сообщать не стали.

– Стыдно стало за своего работничка, да?

– Очень, – скорбно признался Ивахара.

Его признание добавило мне проблем. Теперь мне предстояло решить, доложить начальству о том, о чем из стыдливости своей отарские ребята докладывать не стали, и при этом разрушить хорошие неформальные отношения с Ивахарой или же промолчать и сохранить эти самые отношения, которые в нашем деле ой как нужны.

Но в данный момент надо было решать проблемы куда более важные. Я дал Ивахаре инструкции по организации встречи «Анны Ахматовой», в частности, чтобы он убедил пограничников и таможенников не гнуть пальцы, а действовать под нашим контролем. Ивахара охотно согласился, поскольку в наших портовых городах отношения между этими тремя силовыми ветвями далеко не радужные. Каждый, понятное дело, пытается доказать свою исключительную важность, причем все-таки формально положение пограничников и таможенников повыше нашего. Но в данном случае незаконный груз, да еще такой, ведет полиция в моем лице. Я-то кое-что про него знаю в отличие от находящихся в полном неведении охранников границ и контролеров за соблюдением экспортного режима.