Оливер Твист

— Не можетъ быть цли, боле достойной меня — боле достойной самаго высокаго существа — какъ стараніе завоевать сердце подобное вашему, — сказалъ молодой человкъ, взявъ ее за руку. — Роза, моя дорогая Роза! Я уже годы люблю васъ… Да, годы… И поддерживаю себя надеждой, что, пробившись къ слав, я приду къ вамъ и скажу, что я добивался этого ради васъ — только! Я мечтаю въ своихъ грезахъ наяву, какъ я въ ту счастливую минуту напомню вамъ о многихъ безмолвныхъ доказательствахъ юношеской любви, данныхъ мною вамъ, и попрошу вашей руки во исполненіе давнишняго безмолвнаго договора, заключеннаго между нами! Это время не настало; но теперь, не завоевавъ славы, не осуществивъ юной мечты, я предлагаю вамъ сердце, давно вамъ принадлежащее, и всю свою судьбу возлагаю на т слова, которыми вы встртите мое предложеніе.

— Вы всегда отличались добротой и благородствомъ, — сказала Роза, преодолвая свое волненіе. — Такъ какъ вы врите, что я не лишена сердца и чувства благодарности, то выслушайте мой отвтъ.

— Онъ заключается въ томъ, что я могу попытаться заслужить васъ, такъ вдь, дорогая Роза?

— Онъ заключается въ томъ, что вы должны попытаться забыть меня, — отвтила Роза. — Забыть меня не какъ вашего давнишняго и неизмннаго друга, но какъ предметъ любви. Оглянитесь, посмотрите сколько сердецъ достойны завоеванія. Доврьте тогда мн вашу новую любовь; во мн вы найдете самаго врнаго, горячаго и преданнаго друга.

Наступила пауза, въ продолженіи которой Роза, закрывъ лицо рукой, дала волю своимъ слезамъ. Другую руку продолжалъ держать Гарри.

— А причины, Роза, — сказалъ онъ наконецъ тихимъ голосомъ:- причины вашего ршенія?

— Вы имете право знать ихъ, — отвтила Роза. — Ничмъ вы не поколеблете моей ршимости. Это — долгъ, который я исполню. Я обязана передъ другими и передъ собою это сдлать.

— Передъ собою?

— Да, Гарри. Я, одинокая двушка, безприданница, съ пятномъ на своемъ имени, обязана — передъ собой — не давать вашимъ друзьямъ повода подозрвать, что я изъ корысти воспользовалась вашей первой страстью и, какъ тяжелая гиря, привсилась ко всмъ вашимъ надеждамъ и планамъ. Я обязана передъ вами и нашими родными не допустить, чтобы вы, въ пылу великодушія, поставили такое препятствіе своимъ успхамъ въ общественной жизни.

— Если ваши чувства настроены одинаково съ вашимъ чувствомъ долга… — началъ Гарри.

— Нтъ, не одинаково, — возразила Роза, густо покраснвъ.

— Такъ вы отвчаете на мою любовь? — сказалъ Гарри. — Скажите мн только это, Роза, и смягчите горечь моего разочарованія!

— Если бы я могла сдлать это, не причинивъ тмъ непоправимаго вреда человку, котораго я люблю, то я…

— То вы отнеслись бы къ моему признанію иначе? — спросилъ Гарри. — Не скрывайте отъ меня хоть этого, Роза.

— Да, иначе, — произнесла Роза. — Однако — прибавила она, освобождая руку:- къ чему продолжать это мучительное свиданіе? Для меня оно мучительно и въ то же время — источникъ непрерывнаго счастья. Потому что разв не счастье — знать, что я когда те имла въ вашемъ сердц почетное мсто, которое вы мн отводите сейчасъ? Каждая удача на вашемъ жизненномъ пути будетъ обновлять мою твердость и ршимость. Прощайте, Гарри! Такой встрчи, какъ сегодня, больше у насъ не будетъ; но въ иныхъ отношеніяхъ, чмъ т, въ которыя насъ могъ бы поставить настоящій разговоръ, пусть мы будемъ долго и счастливо другъ съ другомъ связаны! И вс благословенія, какія могутъ быть призваны изъ сокровищницы правды и искренности молитвами преданнаго и серьезнаго сердца, снизойдуть на васъ!

— Еще одно слово, Роза, — произнесъ Гарри. — Скажите мн причину вашего отказа простыми словами. Я хочу слышать это изъ вашихъ устъ.

— У васъ блестящіе виды на будущее, — твердымъ голосомъ отвтила Роза. — Васъ ждутъ вс почести, какихъ въ общественной жизни добиваются при талант и сильныхъ родственныхъ связяхъ. Но эти родственники надменны, а я не хочу вступать въ ту среду, которая способна презирать мать, давшую мн жизнь. Я не хочу навлекать безчестіе или неудачи на сына той, которая такъ хорошо замстила мн эту мать. Говоря коротко, — тутъ молодая двушка отвернулась, такъ какъ временная твердость покидала ее:- на моемъ имени есть пятно, которое въ свт принято распространять и на невиновныхъ. Я не хочу переносить это пятно на другого. Пусть этотъ упрекъ буду нести я одна.

— Еще одно слово, Роза, дорогая Роза! Одно слово! — вскричалъ Гарри, преграждая ей дорогу. — Если бы я былъ мене… мене счастливъ, какъ выразились бы объ этомъ, въ свт; если бы незамтная и мирная жизнь была моей судьбой, если бы я былъ бденъ, скроменъ, безполезенъ, — отвернулись ли бы вы отъ меня тогда? Или же только возможность для меня достиженія почестей и богатствъ породила ваши колебанія?

— Не настаивайте, чтобы я дала вамъ отвтъ, — отвтила Роза. — Такой вопросъ не можетъ и не долженъ возникать; несправедливо и почти жестоко ставить его.