Ореолла

– Это не твое дело. И не тебе решать, кому отдавать сердце и кого из мужчин любить. Я никогда не стану твоей и никогда не буду тебе принадлежать. И не ищи во мне союзника. Я против того, что ты творишь. Ты вон выглядишь как кукла ряженая, а во что ты превратил людей? Ничего уродливее еще не видела. Неужели ты думал, что я одобрю твои деяния? – мой гнев нарастал.

– Кого ты жалеешь? Людей? Да это волки в овечьих шкурах, готовых разорвать друг другу глотки. Люди самые кровожадные и жестокие хищники на земле. Это монстры и я наглядно показал, что они из себя представляют, так сказать – подлинную их сущность. Обряд, что я применил к этим людям не может превратить доброго, любящего, с чистым сердцем человека в монстра. Ты пытаешься спасти людей, жертвуя собой. Как ты думаешь, что произойдет, предложи я им тысячу золотых монет за тебя? Предадут или нет? Я больше, чем уверен – с радостью. Так кого ты называешь людьми?

Я не знала, что ответить. А вдруг он прав? По всей вероятности прав. Вздохнула, вспомнив рассказ Рафилы. Ее отдали на растерзание лишь бы самим выжить. Продадут ли меня – с радостью. Я кисло улыбнулась. Люди жестоки – это факт, но разве так надо бороться с жестокостью?

Я подняла глаза и смотрела на колдуна. Он тоже изучал меня, но почему-то не приближался. Не делал попыток атаковать или с помощью колдовства навредить мне. И как не странно, я совсем его не боялась.

– Если ты станешь моей, все измениться. Обещаю, я не буду обращать людей в нелюдей. Мы сыграем свадьбу. Я отпущу твоих родителей. Мы будем счастливы вместе. Я все сделаю, чтобы ты меня полюбила. Любой твой каприз будет…

– Хватит, Габар. Я уже говорила, что мне от тебя ничего не надо. У меня свои ценности в жизни. Мне не нужно богатство или власть. Мы с тобой абсолютно разные и останемся такими. И потом, я же тебе четко дала понять, что люблю другого мужчину.

– Заклятие «Верности» не даст тебе быть с другим мужчиной. Ты только моя и ничья больше.

– Это ты так думаешь. Я лучше умру, чем буду с тобой или убью тебя, что меня больше устраивает.

Колдун не спеша опустил голову.

– Как знаешь, – вздохнул он, потерев пальцами лоб, словно разгладил несуществующие морщинки. – Заприте ее в подземелье! Не давайте еды и воды! Пусть выпустит пар и подумает на досуге! – небрежно вскинул рукой.

Нелюди, стоявшие у стен, тут же кинулись в мою сторону. Я вынула нож и приготовилась к бою. Воины были сильными и живучими. Но я все равно была сильнее и быстрее их. Трупы валялись у моих ног, и я переступала через них. Колдун сидел на троне в расслабленной позе и явно с удовольствием наблюдал за происходящим.

Но рано я радовалась. Распахнулись двери и в них ввалилось много сильных нелюдей. Как бы я не была проворна, им все же удалось меня скрутить и утащить в подземелье.

Пролетев несколько метров и сильно стукнувшись о каменную стену, услышала, как скрипнула дверь и лязгнул замок.

Села, потерла ушибленный лоб, закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Тут я вспомнила о питомце. Вскочив на ноги, протянула руку, подставила ладонь к плечу. Зверек вылез, и я ощутила, как он дрожит. Он уткнулся в мою руку, я прижала его к груди.

– Прости дружок, что испугала тебя. Не бойся, мы что-нибудь придумаем, как отсюда выбраться. Хочешь печенье? – Вынула из кармана остатки печенья. Зверек посмотрел на меня, потом на печенье. – Ты кушай, обо мне не беспокойся. Я не голодна.

Зверек еще раз глянул на меня, затем аккуратно передними лапками взял маленький кусочек и стал его грызть.

Прошло довольно много времени, но меня никто не навещал. Я сидела на каменном полу, строила планы побега. Причем вслух. Зверек слушал внимательно, и мне казалось, он меня понимал.

Встала, подошла к двери.

– Дверь закрыта на ключ. Хорошо, что не на замок или засов. Судя по скважине, ключ не большой, а значит, не тяжелый. Давай-ка мы с тобой кое-что попробуем сделать, – наконец решилась на действия.

Я стала тарабанить в дверь, держа наготове нож. Вскоре открылось окошко, расположенное в верхней части двери, и я увидела обезображенную морду с горящими в темноте янтарными глазами. Вблизи, нелюди были еще омерзительнее. Молниеносно ударила в глаз ножом, вогнав по самую рукоять, но выдергивать его не торопилась. Уродец завопил, затем стих. Так и остался стоять, склонившись над окном, потому что я придерживала голову за рукоять ножа.

– Сможешь принести мне ключ?

Ласкан заерзал. На ладони поднесла его к проему. Он юркнул на плечо нелюди и долго не появлялся. Уже начала беспокоиться, как вдруг заметила шевеление. Ласкан медленно взбирался по одежде нелюди вниз головой. Он волоком тащил длинный ключ, держа зубами за тонкий ободок. Я просунула в окно руку, схватила ключ.

Не могла поверить глазам. Этот зверек был настоящим сокровищем. Теперь я понимала, почему так высоко он ценился. Не только за преданность, но и за ум. Он действительно понимал человеческую речь.

Просунула в замочную скважину ключ, и с трудом приоткрыла дверь. Вернее, сдвинула с места тяжелую тушу.