Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Уклонение от трудовой повинности вскоре превратилось в серьезнейшую проблему, и оккупационные власти пустили в ход меры принуждения. Отчет Верховного командования вермахта от 13 июля 1943 года упоминает об «усилении контрмер, в том числе конфискации зерна и имущества, сжигания жилищ... связывания и избиения завербованных, искусственных абортов». Неведомый летописец бесстрастно сообщает, что эти меры оказывались неэффективными: «Население особенно сильно реагирует на насильственное разлучение матерей и грудных детей, а также детей школьного возраста и их родителей». Все это обостряло проблему рабочей силы, с которой приходилось сталкиваться крупповским управляющим на Украине. Одного из них нашли повешенным на шнуре лампы в его кабинете, другой был отравлен цианистым калием, а третьему подложили в постель большую грелку, которая на самом деле была замаскированной миной. Горняки на захваченных Альфридом шахтах Донбасса все снижали и снижали производительность, так что ему, к величайшей его досаде, приходилось возить уголь для украинских заводов из Рура и Силезии.

Одновременно Альфрид, хотя и невольно, вносил свою лепту в трудности, с которыми сталкивался фюрер. Нацизм, в частности, характеризовало весьма вредное для него самого устремление в прошлое. Мечтая превзойти триумфы Седана и Льежа, фюрер еще в 1936 году, при посещении Эссена после ремилитаризации Рейнской зоны, предложил Круппу сконструировать новую пушку-чудовище. Французы, указал он, вполне могут опустошить Рейнскую область с помощью батарей своей линии Мажино. Так нельзя ли изготовить контрорудие, снаряды которого будут свободно пробивать 11 ярдов земляной насыпи, 10 футов бетона или пять футов стальной брони? Мюллер Пушка пообещал попробовать, и Крупп выделил 10 миллионов марок на новое орудие. К 1939 году оно еще пе было готово, но, впрочем, оно и не понадобилось — французы не открыли огня по Рейнской области.

Чудо-пушка была закончена в 1940 году. Ее зияющее жерло имело в диаметре почти ярд. Дальнобойность ее равнялась 25 милям. Весила она 1465 тонн, и перевозить ее можно было только по двойной железнодорожной колее — настолько широкой была ее платформа. Альфрид провел испытания нового орудия в Хиллерлебене — проверялась его бетоно- и бронебойная способность; наследующую весну он пригласил Гитлера и Шпеера в Хюгенвальд, играя на официальных испытаниях роль хозяина, как когда-то его дед и отец, принимавшие Вильгельма I и Вильгельма II. Замеренные воронки имели в диаметре более десяти ярдов и в глубину десять ярдов. А еще через год этого бронтозавра поволокли на фронт, и товарные платформы стонали под его тяжестью. Крупповцы назвали чудовище «Большим Густавом», но артиллеристы, которые по непонятным причинам предпочитают для своих орудий женские имена, окрестили его «Дорой». 2 июля 1942 года после 250-дневной осады был взят Севастополь, и Густав отправил Гитлеру следующее письмо:

«Вилла Хюгель, 24 июля 1942 года

Мой фюрер!

Большое орудие, которое было создано по Вашему личному распоряжению, доказало теперь свою эффективность. Оно вписывает славную страницу в историю заводов Круппа, и создание его оказалось возможным благодаря тесному сотрудничеству конструкторов и строителей. Фирма «Крупп» с благодарностью сознает, что доверие к ней, проявленное всеми учреждениями и особенно Вами, мой фюрер, облегчило решение задачи, которую пришлось решать в основном в дни войны.

Следуя примеру, показанному Альфредом Круппом в 1870 году, моя жена и я просим как об одолжении, чтобы заводам Круппа было разрешено не брать оплаты за этот первый экземпляр. Исполняя приятный долг, моя жена и я благодарим Вас, мой фюрер, за доверие к нашим заводам, а также и к нам лично, выразившееся в том, что Вы дали нам подобное поручение.

Зиг хайль!

Густав фон Болен унд Гальбах Альфриду: Вручить лично».

Это был пустой жест. За каждого последующего «Большого Густава» Крупп брал по семь миллионов марок, еще больше обогащая семейную казну. Но, с другой стороны, письмо Густава далеко не соответствовало истинному положению вещей: эти пушки были столь же бесполезны, как огромные «парижские» пушки Фрица Раузенбергера в 1918 году. Альфрид и Мюллер Пушка лично следили за их использованием во время осады Севастополя, и сотрудники младшего Круппа сообщали, что первое орудие дало по укреплениям «в общей сложности 53 выстрела, иногда с чрезвычайно успешными результатами». После того как были изучены меткость и эффективность попаданий, оказалось, что цель поражал только один снаряд из пяти. «Большой Густав», он же «Дора», не сыграл никакой роли во взятии Севастополя. Последнее из гигантских орудий Круппа отнюдь не «доказало свою эффективность». Наоборот, выяснилось, что это был чистейшей воды обман.