Оружие Круппа. История династии пушечных королей

На другом берегу Ла-Манша комиссия по иностранным делам Национального собрания Франции приняла резолюцию, осуждающую амнистию Круппа, и направила ее во Франкфурт-на-Майне. Газета «Пари об» писала об Альфриде: «Сгинь! С нас достаточно!»

Макклой был удивлен и рассержен. Ему было непонятно негодование Лондона и Парижа. Английский и французский верховные комиссары были не только ознакомлены с результатами пересмотра дела Круппа, но и одобрили их. Особенно Макклоя возмущали англичане.

Они должны были бы сами решать судьбу Альфрида. Он был арестован и помещен в тюрьму вначале в английской зоне оккупации, где находилась львиная доля его собственности. Англичане передали его в руки американских военных властей, потому что сами не были заинтересованы в суде над ним, и за два с половиной года, прошедшие с тех пор, как Нюрнбергский трибунал вынес приговор о «конфискации всего имущества» Круппа, английские власти не конфисковали ни одного из его предприятий.

Отменив нюрнбергский приговор, Макклой фактически подтвердил «Закон о Круппе», которым восемь лет назад благодарный фюрер одарил Альфрида. Вопреки немецким законам о наследовании старший сын Берты остался единоличным владельцем фирмы «Крупп». Макклой передвинул стрелки рурских часов назад, в 1943 год.

Убийства, грабеж, порабощение и жестокое обращение с тысячами людей — все это широко практиковалось в крупповском «государстве в государстве» в последние годы приближавшегося к краху нацизма. Нюрнбергский приговор Круппу был справедливым. Как бы рьяно ни выступали против него многочисленные специалисты по связи с прессой из Главного управления фирмы «Крупп», им этого не опровергнуть.

Глава XXV. СНОВА МУЛЬТИМИЛЛИОНЕР

Туманным утром 3 февраля 1951 года перед воротами тюрьмы Ландсберг стоял Бертольд, одетый в пальто с меховым воротником. В руках он держал потрепанный букет жонкилей и тюльпанов. Рядом с ним были Отто Кранцбюлер, директора и служащие фирмы «Крупп». Они находились в пути всю ночь, проехав из Эссена 300 миль, чтобы присутствовать на церемонии освобождения Альфрида. Берты не было. Она не захотела доставить удовольствие американцам, приехав встречать сына, освобожденного по милости Верховного комиссара США Макклоя.

Неподалеку от встречавших стоял самый невероятный в данный момент предмет — автобус прачечной. Неделю назад Бертольд купил новый большой «порше», один из первых дорогих спортивных автомобилей периода «экономического чуда», которые начали продаваться в ФРГ. Однако повезти брата из тюрьмы в сверкающем символе богатства и власти значило бы еще больше повредить репутации семьи. Поэтому он поставил свой «порше» в гараж в нескольких кварталах от тюрьмы и нанял микроавтобус, на котором было написано: «Белоснежная стирка».

Автобус был разумной предосторожностью: за плотной шеренгой директоров стояли чуть ли не все западногерманские корреспонденты, кинооператоры и иностранные журналисты.

Когда появился Альфрид, Бертольд понял, что сейчас не время для пресс-конференции. Отец учил их, что Крупп всегда должен выглядеть наилучшим образом. Хотя Альфрид имел вполне здоровый вид и был в хорошем настроении, американцы одели его в несоразмерные с его ростом лыжные брюки и грубую серо-голубую фуфайку. С тюремной бледностью ничего нельзя было поделать, но платье можно было заменить. К счастью, предусмотрительный младший брат снял номер в одном из лучших отелей Ландсберга и привез с собой одежду Альфрида. Приняв горячий душ, амнистированный промышленник надел шелковую рубашку, белый галстук и сшитый на заказ костюм, который дворецкий Дорман накануне тщательно отутюжил. Внизу полным ходом шли приготовления к завтраку. Владелец ресторана сам сервировал один стол для делегации из Эссена и другой, похуже, для прессы. Задавать вопросы Круппу не разрешалось до тех пор, пока он не соберется с мыслями и не будет вкратце информирован о международных событиях.

«На пресс-конференции, — телеграфировал Джек Реймонд в «Нью-Йорк таймс», — Круппа приветствовали как воскресшего героя. Фотографы и репортеры толпились вокруг него, снимая во всех ракурсах в течение почти получаса».

Шесть лет заключения не изменили Круппа: он остался таким же — бесстрастным и несколько утомленным. Со стороны можно было подумать, что он занят дегустацией вина.

Но это было не так. Ответы Альфрида на вопросы самых напористых иностранных корреспондентов показывают, что он в еще большей степени, чем его брат, думал о создании определенного впечатления о себе. Он не опускался до заискивания перед прессой. Альфрид часто благоразумно уклонялся от ответа. Он ушел от проблемы децентрализации и декартализации и топко намекнул, что, поскольку решение о конфискации его собственности так и не было реализовано, он не предвидит никакой формалистики, никаких юридических коллизий или организационных затруднений при налаживании своего дела.