Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Детали любого кризиса скучны для простых людей, по подробности краха Круппа можно объяснить очень просто. Эрхард поднял благосостояние в ФРГ, постепенно залезая в тяжкие долги, а расплачиваться по пим пришлось сразу. Канцлер Кизингер и «новый Эрхард» — Карл Шиллер — унаследовали от предшественников лишь бочку красных чернил. В течение первой зимы их правления, когда уровень производства месяц за месяцем падал, экономика Западной Германии чрезвычайно ослабла, прирост национального дохода был самым низким за всю послевоенную историю. Падало все — производство, потребление, капиталовложения и мораль. Правительство и «Бундесбанк» составляли в министерстве экономики, на окраине Бонна, планы бескризисного развития.

Несколько характерных цифр дают картину упадка западногерманской экономики. По сравнению с 1965 годом выпуск чугуна сократился до 50 тысяч тонн в месяц, сталелитейные заводы имели заказы едва на миллион тонн листовой стали, а заказы вообще в промышленности в целом снизились на 13,5 процента. В соответствии с этим владельцы предприятий сократили на 13 процентов свои капиталовложения, дюссельдорфский «индекс акций» показывал 109,3 пункта (чтобы найти эквивалент в индексах Доу-Джонса, понадобилось бы обратиться к кризисам довоенного времени), и продажа акций упала на 6,1 процента за один только месяц.

Д-р Генрих Ирмлер, президент/ганноверского «Ландесцентральбанк» и директор франкфуртского «Дойче бундесбанк», считал причиной спада экспортный кризис: «В международной торговле Западная Германия должна иметь активный торговый баланс в сумме восемь или девять миллиардов марок. А наш экспорт стоит ниже уровня 1966 и 1965 годов».

Повысились только два показателя, и оба зловещие: стоимость жизни и безработица. Число безработных увеличилось со 150 600 до 501300 человек — огромная цифра, эквивалентная числу 11 миллионов безработных в США.

Казалось, никто не знал, как найти выход из такого положения. Канцлер Кизингер предложил ввести дополнительные налоги на прибыли промышленников, организовать общественные работы и обложить сверхналогом тотализаторы.

Впервые слухи о том, что Альфрид испытывает какие-то трудности, начали циркулировать еще в 1963 году. Однажды весной дюссельдорфская биржа была потрясена совершенно неожиданным сообщением о том, что Крупп переживает финансовый кризис и готовится объявить себя банкротом. Эти слухи удалось тогда пресечь. Абс объявил, что концерн «имеет достаточные и еще не использованные возможности получения кредита». Слухи, добавил со своей стороны Бейтц, абсолютно неосновательны. Некоторые, однако, заметили, что голос его при этом дрожал. Крупп еще был в состоянии выплатить долги, но проблема краткосрочных кредитов к этому моменту уже осложнилась, а дирекция фирмы меньше всего хотела потерпеть крушение на банковских операциях.

Прежде всего, банков было много. Американцы впоследствии поражались тому, с какой легкостью эссенско-му мастодонту удавалось получать кредит в солидных учреждениях, но те, кто знал Германию, этому не удивлялись. Для немцев услужить «оружейнику рейха» было честью. Более того, никому не приходило в голову, что Бонн позволит концерну обанкротиться. Это не приходило в голову и самому правительству. Даже в узком кругу мировых банкиров старались не касаться проблемы крупповского концерна.

26 ноября 1966 года, через четыре месяца после того, как президент «Бундесбанк» Карл Блессинг нехотя отпустил Круппу кредит на сумму 20 миллионов долларов из фондов программы Экономического развития Европы[50], лондонский «Экономист» осторожно сообщил, что «все более подтверждаются распространяемые вне Западной Германии слухи о том, что теперь со дня на день можно ожидать банкротства одной всемирно известной фирмы». Имен не упоминалось. «Экономист» пустил пробный шар.

Как ни огромна была крупповская фирма, она уже не считалась единственной в своем роде на континенте. Теперь Альфрид не был уже самым крупным сталепромышленником в Западной Европе. «Феникс-Рейнрор» и «Август-Тиссен-хютте» сравнялись с ним и даже превзошли его. Неудача преследовала крупповские дочерние предприятия. Депрессия в мировом судостроении тяжело обрушилась на крупповские верфи в Бремене, несмотря на то, что они ежегодно спускали на воду корабли общим водоизмещением миллион тонн; каждый сходивший с конвейеров Круппа грузовик и локомотив был нерентабельным. Рейнхаузен давал убытков ежегодно на четыре миллиона, а «Флюгцойбау» и «Флюгтекник» висели на балансе крупповской фирмы мертвым грузом.