Основания девятнадцатого столетия

Отход от увлечения идеями германизма, освобождение от националистического опьянения проходили медленно и заня­ли более десятилетия творчества Томаса Манна. Мы на эту сторону его интеллектуальной биографии обратили внимание лишь затем, чтобы показать сложность той духовной ситуа­ции, которая создалась в Германии рассматриваемого нами периода, и какими сложными были творческие и жизненные судьбы людей, погруженных в нее. Тем более значимыми для нас являются суждения мыслителей, которые подобно Тома­су Манну освободились от ее пут, но сохранили интеллекту­альные силы, чтобы не просто предать проклятию или забвению свое прошлое, а прояснить истоки и причины, при­ведшие нацию к национал–социалистической катастрофе. И среди них определить место, занимавшееся носителями «вы­сокой культуры».[9]

Стоит обратиться к его суждениям в очерке «Германия и немцы», чтобы понять ход его мысли в выводы. Т. Манн со­вершает скорбно–героическое прояснение тех болезненных свойств немецкого духа и рожденной им культуры, которые таили в себе и в определенный момент породили фашист­ский феномен. Все то, чем немцы гордились, в чем видели свое преимущество перед другими нациями и культурами Европы, в сущности, оборачивалось, утверждает Т. Манн, неожиданными формами ограниченного провинциализма, враждебной отчужденности или болезненным самоутвер­ждением, борьба за торжество которого неизбежно вела к ка­тастрофе. Его констатации парадоксальны: он пишет о «на­ционалистической форме немецкой отчужденности от мира», о немецкой музыке как «области демонического», за­ключающей в себе «иррациональную первозданность», о на­ционалистическом духе всякого демократического движе­ния в Германии, о неистребимо «ложном смысле» понятия свободы: «Немецкое понятие свободы всегда направлено против внешнего мира ... и национал–социализм гипертро­фически возвел это противоречие между внешним и внут­ренним стремлением к свободе в идею порабощения мира одним народом»; немецкая идея свободы «направлена ... против внешнего мира, против Европы, против культуры». Можно еще долго цитировать этот и другие очерки Манна, в которых он проясняет, что в немецкой социально–культурной истории, в психологии и миросозерцании немца породи­ло зловещий фантом фашизма, в том числе и «химеру расиз­ма».[10]