Основы этнополитики

Возникновение родового строя в форме дуальной организации теснейшим образом связано с новым этапом в развитии брака. Если мы вспомним, брак уже в самом раннем периоде, развиваясь от начального промискуитета, испытал одно ограничение: из брачного общения были исключены восходящие и нисходящие поколения. Существеннейшую и важнейшую черту дуальной организации составляет порядок, по которому при ранней и простейшей ее форме люди данной “половины” не могут вступать в брак между собой, а могут и даже должны вступать в брак не иначе, как с членами другой, противоположной “половины”, иначе говоря, муж и жена должны всегда принадлежать к разным “половинам” племени. Так именно обстояло дело у вышеупомянутого австралийского племени, у которого “кроки” и “кумите” являлись постоянными взаимнобрачущимися группами»[306].

Итак, дуальная экзогамия — естественный биологический предохранитель племен от вырождения. Дуальная организация на два или более «брачных класса» — фратрии — возникла в результате усложнения и разделения родов, а не наоборот. Т. е. род развивался от малого и простого — к большому и сложному, как и положено по законам развития. Так именно шло послерасовое этнообразование, так отдельная семья могла с течением лет преобразоваться в племя.

Важно отметить, что указанный тип брачности был экзогамным лишь в отношении той или иной фратрии одного племени, но при этом эндогамным в отношении всего племени в целом. То есть, племенные гены не выходили за пределы племени и не разбавлялись посторонними генами извне его. Таково важное условие правильного этногенеза для кровнородственной общины.

К примеру, как мы помним, семья из сводных брата и сестры — Аврама и Сары — доросла до рода из двенадцати колен Израилевых, подразделенного на четыре фратрии, браки между которыми даже через многие столетия были для всех евреев, ставших уже народом, строго обязательными. (То же, по сути, происходит и с любым этносом-изолятом, взять хоть тех же питкэрнцев; при этом никаких признаков вырождения у них не наблюдается. На протяжении всего двухсот лет потомки одного мужчины и двух десятков женщин могли просто не дойти до стадии вырождения. Но деление племени питкэрнцев на фратрии в свое время последует неизбежно, если уже не последовало.)

Преувеличивать опасность вырождения не следует, запас прочности человека достаточно велик, история изолятов об этом достаточно ясно говорит. Хотя изолят изоляту рознь: очевидное замедление развития или накопление наследственных заболеваний в этносе — а такие медицинские факты широко известны — вполне может объясняться и биологической деградацией[307].

Род, фратрии, племя — есть ипостаси этноса, фазы его развития, формирующиеся уже на стадии первобытнообщинной формации, хотя возникающие затем и в любой другой формации вплоть до наших дней. По сути, вторая и третья из этих фаз теснейшим образом связаны: как только род начинает делиться на фратрии, возникает предпосылка племени, возникает само племя в начальной стадии.

Однако на племенной фазе развитие этноса не заканчивается, а переходит к следующим: народность, народ, нация. Для всех этих фаз, как и для предыдущих, первейшей, стержневой характеристикой является «кровь» — биологическая общность происхождения. Своеобразие каждой из них этим, разумеется, не исчерпывается, но и забывать об этом нельзя. Именно общность происхождения фундаментально обеспечивает и гарантирует своеобразие этноса во всех фазах его развития и во всех проявлениях. Ибо кровь есть душа.

2.3. Кровь есть душа

«Строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа: не ешь души вместе с мясом»

Второзаконие, XII, 23

Мы любим и веруем — знаками.

Леонид Пасенюк

Парижанки очень заметно отличаются внешним физическим типом от русских женщин. А вот парижане от русских москвичей — не очень. (Конечно, в разных провинциях Франции встречаются разные типажи, в том числе резко другие, что обусловлено пестрым расово-этническим составом французов.) Англичане более похожи на нас, причем особенно как раз женщины. Немцы тоже сильно на нас смахивают, особенно восточные, ославяненные. А испанцы, итальянцы — не слишком, хотя и в Италии есть похожие на нас жители, например, на севере, когда-то завоеванном лангобардами. Однако, так или иначе, а европеоиды суть европеоиды, представители одной расы, потомки общего предка — кроманьонца. Никакого непроходимого барьера между нами нет, если смотреть с позиций биологизма.