Острова, затерянные во льдах

Поеживаясь от холода, я стоял на крыльце дома. Уже выпал первый снег. Вдруг на крыльцо села чайка. Она склонила голову и выжидающе взглянула на меня. Я сходил в дом, принес вареное яйцо и, разломив его, протянул ей желток. Она съела его. Птица только подросла и, вероятно, из-за голода не смогла улететь вместе со всеми.

Чайка слетела на ступеньку, а я пошел в дом за другим яйцом.

Пока я ходил, лежавший неподалеку пес встал, подошел к чайке и перекусил ей горло. Когда я вышел, птица лежала мертвой, а пес укладывался на прежнее место, которое еще хранило его тепло. Мне захотелось взять палку и проучить его, но ведь то был пес, разве мог он осознать, что сделал!

Тоска по тем временам, когда остров кишел и полнился жизнью, овладела мной. Если бы не надежда дождаться моржей, кажется, я бы с легкой душой сотого острова уже тогда уехал…

БЕЛЫЕ МЕДВЕДИ

ЖИВУТ РЯДОМ

Первое знакомство

На Викторию, крохотный островок, затерявшийся в просторах Ледовитого океана у восемьдесят первого градуса северной широты, я попал в конце весны с последним рейсом самолета, завершавшим смену зимовщиков на полярной станции, всего лишь три года назад начавшей здесь свою работу.

Морозы стояли еще сильные, под тридцать. Все Карское море, через которое мы летели от Диксона до Земли Франца-Иосифа, было покрыто крепким льдом. Но как только повернули от архипелага на запад, направившись к острову Виктория, картина сразу же изменилась. Лед в этой части океана был взломан, всторошен, как будто здесь всю полярную ночь бушевал шторм. От огромных темных разводий поднимался туман. Летели низко, сверху прижимала серая, сырая облачность. Временами попадались айсберги, космы тумана цепляли самолет, связь прерывалась. Летчики уверяли, что более «гнилого угла» им видеть не доводилось.

— Остановись мотор, — говорили они, — тут и льдины для посадки не успеешь найти.

Они показали мне медведя, торопливо, рысцой перебегавшего льдину. Второго я увидел сам. Третий ходил совсем близко от острова, и, когда мы сели на куполе ледника, к станции, находившейся внизу, под ледником, пешком никто идти не захотел. Оружия не было, ждали, когда подъедет трактор.

…На остров меня привело желание познакомиться с жизнью белых медведей — теперь уже можно признаться в этом, — поглядеть на них самому, узнать, что же все-таки это за зверь такой, ибо только здесь и можно было еще встретить зверей, не знавших страха перед человеком.

Когда в конце 50-х годов на острове Виктория открыли полярную станцию и среди полярников поползли слухи о том, что медведей там видимо-невидимо, я не сразу этому поверил. Мне казалось, что таких мест в Арктике уже не осталось. К тому времени я успел побывать в местах, считавшихся «медвежьими», и мог убедиться, что слава их чаще всего оказывалась дутой, оставшейся от прошлых времен.

Так, за несколько лет жизни на мысе Желания мне довелось увидеть в общей сложности не более полутора десятков зверей, которые обычно со всех ног устремлялись в торосы, едва завидев приближающегося человека.

Но слухи об обилии медведей на Виктории не утихали. Об этом говорили и летчики, нередко видевшие медведей в районе острова во время ледовых разведок. И я пришел к выводу, что основания верить этому, должно быть, есть. Могли в районе острова Виктория водиться белые медведи.

Остров этот долго оставался необжитым. Будучи высокоширотным и самым западным в нашей Арктике, он находился вдали от морских дорог. Пробиться к нему всегда было трудно из-за льдов. Но главное, что подтверждало возможность существования вблизи острова белых медведей. — это его близкое соседство с «кольцом жизни» — малоизученным пространством не замерзающих на зиму полыней, которые окаймляют Центральную Арктику. Как предполагают биологи, в полыньи приплывают зимовать стада белух, нарвалов, тюленей, моржей. Туда же, если это так, должны идти и белые медведи.

Мои предположения подтвердил вскоре геофизик с Диксона, который был участником экспедиции, выбиравшей место для строительства полярной станции на Виктории. Он рассказал, что на берегу острова они видели множество следов, но самих медведей им встретить не удалось. Этому, как он считал, могло помешать появление норвежской зверобойной шхуны, которая при виде нашего судна спешно покинула остров, не пожелав дать объяснения о цели своего визита к берегам острова… Его рассказ меня взволновал. Я затаил надежду непременно побывать на острове. И вдруг, как это нередко бывает с везучими людьми, мне предложили подумать, не соглашусь ли я отправиться на полярную станцию на остров Виктория, где оставалось вакантным только место начальника.