От философии к прозе. Ранний Пастернак

Коль скоро философия Юма оказывается неспособной описать мир «души», то пастернаковские конспекты, фиксирующие мысли Платона и других древнегреческих философов, вполне адекватно восполняют этот пробел. Вспомним также, что в «Заказе драмы» первые две «группы» соответствуют миру материальной реальности вещей и миру души, «одушевляющей» неодушевленное. И если рассматривать этот второй уровень детского сознания в «Заказе драмы» – «движение без действительности» (III: 460) – как прообраз одушевления предметов, которому Пастернак уделяет столько внимания в «Люверс», можно легко сопоставить эти идеи с записями из философских дневников молодого Пастернака. Действительно, на страницах, посвященных идеалистической философии Платона, понятие души (ψυχή) представлено как беспрестанное движение, не имеющее собственного материального воплощения, но постоянно обновляющее мир:

Ψ<υχή> = начало самоопределяемого движения. (Одушевл<енное> отлич<ается> от неодушевл<енного> тем, что носит в себе источник своих движений.) Ψ<υχή> (как самостоятельно движущееся) движется всегда

, не может сама себя остановить: ее жизнь неистребима. Ψ<υχή> начало движения других предметов, след<овательно> не мож<ет> само иметь начало. […]

Ψ<υχή> – невидима и неосязаема.

[…] Ψ<υχή> живет и движется от себя. Сложное непрерывно изменяется. Ψ<υχή>, отвращаясь от чувственных вещей и сосредоточившись на умопостиг<аемом>, возвыш<ающемся> до неизменного, тождественного себе состояния (Lehrjahre I: 361).

Третий уровень повествования в «Заказе драмы», тот уровень, где обитает композитор «о шести крыльях», оказывается независимым и от неодушевленных предметов, и от мира их одушевления. Воплощая реальность духа улицы, Шестикрылов врывается в комнаты детей, чтобы пронзить и растревожить не только молчание стоящей в доме мебели, но и уравновешенность детского состояния. «Дух, – отмечает Пастернак в своих философских записках, – всегда приходит извне» (Там же: 174), что можно воспринимать как отсылку к аристотелевскому nous thurathen (the mind-spirit from out of doors)[230]

. Заметим также, что, согласно заметкам Пастернака, посвященным Платону, настоящий характер личности опять же не может быть выявлен вне мира идей и духовной реальности:

Ψa = Дух, личн<ое> в человеке, его Я. Оно созерцает мир идей. Подобно ему (Lehrjahre I: 361).

«Дух» в «Детстве Люверс», появляющийся в доме Жени вместе с «Демоном» Лермонтова, также сопряжен с воздухом

улицы, внесенной в неодушевленные комнаты с их как бы заснувшей мебелью:

[Комнаты] разом, с порога, прохватывали особым полумраком и прохладой, особой, всегда неожиданной знакомостью, с какою мебель, заняв раз навсегда предписанные места, на них оставалась. […] И не было такого сна, навеянного движеньем воздуха на улице, которого бы живо не стряхнул бодрый и роковой дух дома, ударявший вдруг, с порога прихожей.

На этот раз это был Лермонтов (III: 53; курсив мой. – Е. Г.).

Таким образом, при сопоставлении «Заказа драмы» (и очень бегло на этом этапе – «Детства Люверс») со студенческими записями Пастернака мы можем сделать вывод о том, что, с точки зрения писателя, в процессе психологического развития ребенок проходит несколько последовательных этапов: 1) жизнь в окружении материальных предметов, воспринимаемых ребенком непосредственно, 2) одушевляющее действие души и 3) обучение Духом, приходящим извне[231]. О том, прослеживается ли в полной мере эта последовательность в «Детстве Люверс», можно будет судить после более тщательного анализа этой повести.